Вид у него при этом был столь печальный, что сердце Иоанны дрогнуло, и она пошла, будить милого Юргена. Узнав, зачем его будят, Войтеховский снова закрыл глаза, подумал и проснулся окончательно.
– Ожидается погром. – Сказал Барух. – Причем грандиозный.
– Какой погром? Где? Покажи мне этих погромщиков.
– Погром ожидается здесь, в Шаффурте. Но погромщиков могу только назвать. Они не наши.
– Это уже интересно!
– Ваша милость наверно помнит графа фон Хундевайда?
– Еще бы. – Усмехнулся Войтеховский. – Как он там пришел в разумное состояние? И, где обретается? Ее светлость, графиня Рената писала брату, что он покинул Хундевайд в неизвестном направлении.
– Граф сейчас служит в чине суб-лейтенанта, в Кельнском полку. Во время сражения, при Сен- Готарде, получил легкое ранение в руку. Сейчас официально находится в отпуске, но вместе с корпусом Колиньи движется в направлении Мюнхена.
– Что значит такое обилие информации, о графе? – Стал серьезным Войтеховский.
– После битвы, граф сильно сблизился с французами. Терся возле них, навязывался в друзья. Рассказывал, всякие истории. И, оказывается, в его бедах виноват – кто? Конечно – иудеи. Хотя, когда его признавали сумасшедшим, иудейская нога рядом не стояла! Постоянно твердил, за картами, что происками иудеев потерял свои владения. Мало того, он открыто утверждал, что все, что произошло с ним, происки бургграфа фон Шаффурт. Который тоже – иудей. Только – тайный. И бургграф, якобы, владеет своей вотчиной незаконно. А, законный владелец, значит – он. А, когда стало известно, что французы будут маршировать в сторону Мюнхена, начал распускать слухи, что бургграф якобы не самостоятельный правитель, что всем в Шаффурте правят, опять же – кто? Правильно – иудеи. Конечно, эти россказни, за бутылкой, не стоят и выеденного яйца. Но, как назло, в это дело ввязался граф Грамон.
– Филибер Грамон?13 – Спросил Войтеховский. – Второй сын герцога Антуана?
– Антуана Второго, ваша милость. – Поправил Барух.
– Неважно. – Махнул рукой тайный советник. – Так он, что же – прибился к Колиньи, в качестве волонтера?
– Точно так. После победы, лез всем в глаза, превознося себя, как второго Давида. По его рассказам, была бы у него праща – сразил бы пашу, как Голиафа. В результате – попойки и блядство. В итоге – проигрался в пух и прах. И еще задолжал крупные суммы. Так вот граф Грамон, он уцепился за нашего графа. Как клещ. Везде таскает его за собой. Очень ловко пересказывает пьяные откровения умалишенного. Ну, словно записки Цезаря пишет. Договорился до того, что его светлость, бургграф Конрад – иудейский царь и держит в заложниках детей Хундевайда. Очень явно намекает людям занимающим положение, что если французы завернут в город и помогут графу в гражданской войне против бургграфа-узурпатора, то казна Шаффурта, в полном объеме пойдет на оплату их услуг.
– Что ему говорится, в ответ?
– Тут, пока трудно сказать.