только всё усложните. Пожалуйста, давайте забудем этот разговор. Я очень хочу сохранить с вами хорошие отношения. Поймите, – она решилась взглянуть на него, – любая девушка почла бы за честь то, что вы предлагаете мне. Но я не смогу просто взять и выкинуть из жизни прожитый опыт и возможность быть полезной людям.
– Ты снова разговариваешь со мной, как с пациентом. Для тебя все равны, не так ли? – он улыбнулся и взял её за руку. – Ты будешь моей боевой подругой и я начну брать тебя с собой в походы. Станешь лечить солдат.
Адалин аккуратно высвободила руку.
– Я не смогу быть одновременно и заботливой женой, и хорошим врачом. Уверена, вы не станете долго это терпеть и поставите мне условия, с которыми я не смогу примириться.
– То есть, будь ты свободна от обязательств, то приняла бы моё предложение? – Виктор приблизился и коснулся ладонью щеки девушки.
– Думаю, не будь я той, кто я есть, вы бы даже не подумали делать предложение простой селянке, генерал, – она была не в силах отвернуться, тогда как мужчина медленно склонялся над ней.
– Просто Виктор, – прошептал он и слегка коснулся губами губ девушки. Адалин резко отвернулась и тяжело задышала. Ей казалось, что лицо её горит огнём от переизбытка чувств. – Не засиживайся долго, Ада, с севера опять ползут подозрительные тучи, – Виктор поднялся, не дожидаясь ответа, и пошёл прочь.
Нельзя сказать, что он никогда не получал отказа от женщин. Строптивых красавиц в его практике встречалось достаточно много и далеко не каждую удавалось укротить. Но здесь было другое. Больше всего мужчину удивила собственная реакция на отказ. Он не ринулся в бой, как делал это раньше, не включил обольстителя. Он просто смирился, осознавая, что ничтожно слаб перед той преградой, которую возвела вокруг себя Адалин.
Он коротко постучал. Лидия открыла дверь, слегка приподняла брови от неожиданности, затем огляделась, убедившись, что свидетелей нет и поманила мужчину в дом. Генерал никогда не умел долго грустить.
Глава 11
Джон Коул к своим двадцати пяти годам неплохо научился справляться с эмоциями. Его очень трудно было вывести из себя. Во многом это объяснялось потребностью в выживании при сосуществовании с чрезмерно вспыльчивым отцом. Они с главой семейства были не похожи, но в то же время дополняли друг друга. Отец обладал твёрдым характером и во всех смыслах умел заполнить собой пространство. С ним предпочитали не спорить и убеждать он умел с невероятной ловкостью.
Коул-старший обожал женщин, не скупился на широкие жесты ради очередной крутобёдрой красотки. Если он оказывался на какой-нибудь пирушке, то отдыхал так, будто, живет последний день. Сын не был таким. Почти сразу, как только мальчик научился выстраивать в голове причинно-следственные связи, он понял, что, если не весь мир, то значительная его часть крутится вокруг отца, а потому, каким бы прохвостом тот ни был, с ним придётся поддерживать отношения. В семье парню не предоставляли выбора. Он – единственный из пятерых детей семейства Коул – дожил до подросткового