Марии замолчал. Его спутник обиделся.
– Мне-то за что пропадать? – проворчал он. – Если Бог наслал потоп, разве я тому виной?
И Иаков со злостью посмотрел на небо.
– Зачем Бог вообще сделал это? В чем провинился перед ним народ? Не понимаю. А ты понимаешь, Сыне Марии?
– Не спрашивай, брат, это грех. И я спрашивал о том же еще третьего дня. А сейчас понял. Это и есть змий, искусивший первозданных, за что Бог и изгнал нас из рая.
– Что «это»?
– Вопрос.
– Не понимаю, – проговорил сын Зеведея и ускорил шаг.
Он уже пожалел, что взял в попутчики распинателя: слова его были гнетущими, а молчание и вовсе невыносимым. Они как раз поднялись на возвышавшийся среди поля бугор, откуда показались сверкающие вдали воды Геннисаретского озера. Рыбачьи лодки вышли уже на открытый простор и начали ловлю. Ярко-красное солнце поднялось из пустыни. На берегу белело большое богатое село.
Иаков узнал свои челны, и теперь в голове у него была только рыба. Он повернулся к опостылевшему спутнику.
– Куда ты теперь, Сыне Марии? – спросил Иаков. – Вот Капернаум.
Но тот ничего не ответил и только опустил голову. Сказать, что он направляется в обитель обрести святость, Сын Марии стыдился.
Иаков резко вскинул голову и посмотрел на него. Недоброе пришло вдруг ему на ум.
– Не хочешь говорить? – прорычал Иаков. – Что еще за тайна?
Он схватил Сына Марии за подбородок и поднял ему лицо.
– Посмотри мне в глаза. Говори, кто тебя послал?!
Но Сын Марии только вздохнул.
– Не знаю, – невнятно пробормотал он, – не знаю. Может быть, Бог, а может быть, и…
Он замолчал. От ужаса язык присох к гортани: неужели его и вправду послал Дьявол?
Иаков разразился сухим, исполненным презрения смехом. Теперь он крепко держал Сына Марии за плечо и тряс его.
– Центурион? – глухо промычал Иаков. – Твой друг центурион? Это он послал тебя?
Да, вот кто, вне всякого сомнения, послал его соглядатаем! В горах и пустыне появились новые зилоты, которые приходили в села, тайно собирали народ и говорили с ним о возмездии и свободе. А кровожадный центурион Назарета напустил на все села соглядатаями продажных евреев. Одним из них был, несомненно, и этот, распинатель.
Иаков нахмурил брови, пнул его, затем отшвырнул прочь и сказал, понизив голос:
– Послушай, что я тебе скажу, Сыне Плотника. Здесь пути наши расходятся. Если сам ты не знаешь, куда идешь, то я про то знаю. Мы еще поговорим об этом. И никуда ты от меня не спрячешься! Я всюду отыщу тебя, несчастный, и горе тебе! А напоследок скажу тебе вот что, и запомни это хорошенько: с пути, на который ты вступил, живым уже не сойдешь!
С этими словами, даже не протянув руки, он бегом стал спускаться вниз.
Рыбаки уже уселись вокруг снятого с огня медного котла. Зеведей первым запустил туда своей деревянный черпак, выбрал самого большого зубана и принялся за еду. Самый старый из товарищества,