вскидывает голову наверх и чуть ослабляет хватку.
– Девушка ревела.
– Ну так веди к нам, дурень, – сверху из приоткрытой двери доносится шум музыки и голосов, а заботливый, не без задора, взгляд незнакомца задает немой вопрос.
Какое-то время сижу неподвижно, пытаясь обдумать решение, но в голове ничего, кроме чертовой пустоты. Встречаясь с выжидающим взглядом, молча поднимаюсь.
Незнакомец, как и я, не роняя ни слова, высвобождает из согревающих рук.
В молчаливом согласии оказываемся в квартире, окутанной темнотой, среди которой мелькают редкие полоски света и негромко заигрывает мотив известного трека. Терпкий запах алкоголя отличается от того, который так часто стоит в моей квартире. Здесь он приятнее, легче и даже не вызывает приступа тошноты, давая возможность свободно дышать.
Как же непривычно.
– Эй, незнакомка, – парень наклоняется к лицу и вертит его на свету, проникающем в коридор от тусклой лампочки в тамбуре, – кто тебя так?
Рассматривая парня, вызывавшего доверие, понимаю, что рассказать о случившемся не могу.
Получив в ответ мой напряженный блуждающий взгляд по его цветастой толстовке, парень отступает и указывает на ближайшую дверь.
– Вот ванная, умойся.
Быстро юркнув в нее и запершись, я разглядываю в заляпанном зеркале лицо. За прошедшее время, исчислявшееся несколькими годами, вид в зеркале вызывал только желание никогда себя в нем не видеть. Выдавив мыло, торопливо растираю его на разбитом лице. Пенистая вода, тревожащая раны, заставляет морщиться и стоически закончить умывание. Когда же лицо приобретает более-менее порядочный вид, в дверь стучат.
– Тебе там помощь не нужна? – появление незнакомца под дверью рождает на лице улыбку. – У нас есть бинты и… Все, у нас есть только бинты, – глянув на свой опухший нос, грустно бросаю, что бинты не помогут.
– Кстати, я Никита, – решает представиться парень, дожидаясь под дверью. Когда же я выхожу, протиснувшись в проеме вплотную к нему, настает моя очередь представиться.
– Алиса, – а после добавляю, лишаясь всякой настороженности, – спасибо за ванную.
Никита улыбается тепло, как родной.
– Пошли-ка латать твои душевные раны.
Заворожено приклеиваюсь взглядом к цветастой толстовке парня и чувствую в квартире давно забытый комфорт.
Здесь даже темнота другая. Вспоминая дом, мысленно вижу и тьму, расплескивавшуюся на серых стенах и веявшую холодом. Тут же она накрывала собой, как чье-то заботливое крыло.
В блаженном молчании, следуя за ярким Никитой, переступаю через порог кухни, где за круглым столом сидят двое парней и две девушки. Девушки, то ли с долей презрения, то ли удивления, вскидывают брови, но быстро теряют ко мне интерес, возобновляя громкий разговор.
Прохожусь взглядом по чистой кухне и с удивлением замечаю двух лежащих на полу парней.
Никита, неотрывно следивший за моей реакцией, понимающе улыбнулся.
– Уснули, слишком много выпили, – подходит