ваше превосходительство, помочь простолюдину советом!
Его превосходительство Юань хмыкнул, посмотрел на меня и бросил:
– Излагай!
Подлец и заявляет:
– По словам начальника Цяня, я говорю неправду и распространяю слухи.
– Какую именно неправду и какие слухи? – спросил его превосходительство Юань.
– Он говорит, что это драконье кресло и четки – обычные простонародные вещицы, утверждает, что простолюдин вводит всех в заблуждение, чтобы сыскать себе пустой славы!
Его превосходительство Юань глянул на меня и сказал:
– Это называется дальше своего носа не видеть!
– Ваше превосходительство, – стал оправдываться я, – ваш покорный слуга ошибочно полагал, что правила этикета недоступны простонародью, а высокие чиновники освобождены от наказаний. Как может государь огромной страны давать аудиенцию палачу да еще одаривать его таким ценными подарками? Оттого я и испытывал сомнения.
Его превосходительство Юань сказал:
– У тебя знания и опыт неглубоки, ты, как говорится, заглатываешь древность, но не усваиваешь ее. Нынче государыня императрица действует в соответствии с требованиями эпохи, делает все возможное, чтобы добиться процветания страны, любит народ, как сына, бережно относится к настроениям подданных. Как солнце, она проливает свет на все сущее. Ее сияние достается поровну и большим деревьям, и низким травам. У тебя душа ограниченна, малая утроба да куриные кишки. Цепляешься за старое, придерживаешься установленных образцов, мало видел – многому дивишься.
Мерзавец тут вставляет:
– А еще начальник Цянь выбил простолюдину два зуба.
Его превосходительство Юань хлопнул ладонью по столу, встал и гневно произнес:
– Бабушка Чжао при трех императорах прослужил в министерстве наказаний, работал при тюрьмах и судебных секретарях, много лет проводил государственные казни, он мастер своего дела, внес большой вклад в дела державы, даже государыня императрица высоко ценила его. А ты, мелкая сошка, начальник уезда, смеешь ему зубы выбивать! Совсем не чтишь в душе государыню императрицу и государя императора?
Я застыл, как пораженный молнией, меня прошиб холодный пот, вся одежда промокла, колени подогнулись. Я рухнул на пол и, кланяясь, стал молить о пощаде:
– У вашего покорного слуги кругозор ограниченный, терпимость незначительная, виноват я перед бабушкой, оскорбил авторитет императора. Мое преступление заслуживает самой высокой кары, но все же уповаю на прощение вашего превосходительства!
Его превосходительство Юань долго вздыхал, потом молвил:
– Ты проявил высокомерие по отношению к императорскому двору, позорно ударил простолюдина, нужно было бы строго наказать тебя, но поминая о том, что ты при содействии генерал-губернатора Клодта поймал главаря бандитов Сунь Бина – а это заслуга немалая, – посчитаем, что этим