крупными землевладельцами. Ну и, конечно, присутствовали «эконом-курорты», где работяги могли спустить заработанные тяжким трудом крохи в космическом пространстве. Это если они не спускали всё до последней копейки в припортовых кабаках.
Побережье было «захвачено» рыбопромышленниками, что выращивали и перерабатывали биомассу в питательную пасту, из которой делались пайки для Армии. Прибыльное дело, как ни крути, но опять же чётко поделённое между немногочисленными магнатами.
Распаханные поля, засеянные разнообразными культурами, стада скота на пастбищах и редкие усадьбы, где располагались землевладельцы и их наёмные работники. Всё выглядело красиво и спокойно. Я понимал Пейна, который поле ужасов войны решил осесть на такой благодатной планете. Жаль, что так вышло. И, несомненно, в этом есть моя вина. Что ж, я подумаю, как смогу компенсировать отставному космодесу его потерю. Главное, чтобы он был ещё жив.
Думать по-другому я категорически не хотел. Катрин и Кевин доверились мне, как и уже достаточно взрослые суровые офицеры Имперской Гвардии, и я просто не имел права их подвести.
Начались предместья города и тут уже пейзаж начал напоминать «родную» Адриану, в Сиротском Приюте которой я каким-то образом оказался. Высокие многоэтажные бараки, больше напоминающие с высоты нашего полёта уродливые серые параллелепипеды с маленькими узкими окошками, натыканные так плотно, что из окна одного здания можно было при некоторой сноровке перебраться в окно здания напротив.
От них как «муравьиная дорожка» сновали в обе стороны обычные работяги, сворачивая иногда в питейные заведения, которые были предусмотрительно расставлены на пути «рабочего люда» алчными барыгами. Глядя на этих людей, я, наконец, осознал почему Имперская Армия не испытывает недостатка в свежих рекрутах.
Кажется, шанс умереть на поле боя – был сопоставим со смертью от алкоголизма или несчастных случаев на производстве, но при этом в Армии платили существенно больше, а в случае гибели страховка позволяла «поднять» детей… Чтобы они также или спились на очередной депрессивной планете или послужили пушечным мясом для огромной и прожорливой Имперской Машины.
А ещё все эти люди мечтали, чтобы у них родился Одарённый. Да, вероятность этого была близка к статистической погрешности. Но в любой семье знали «друга друга», у которых родился Одарённый ребёнок и который смог вытащить всю семью из нищеты в «люди».
«Бедные глупцы», – подумал я про себя, когда глайдер приземлился на посадочную площадку на крыше одного из зданий. Я тут уже был ранее, правда, заходил с другой стороны – с земли. Это было центральное управление Службы Имперской Безопасности на Нобеле, и сейчас начиналась самая сложная часть моей задумки. Выжить и убраться отсюда прочь.
Собственно, успокаивало меня только одно. Панический страх «простолюдинов» перед Имперской Инквизицией. Гибель своего командира лейтенант принял с покорностью и пониманием.