Анна Петровна. – Пусть проверят, как вы со своим ребенком обращаетесь, в каких условиях он воспитывается! Мат разъедает душу! Уж поверьте мне, преподавателю русского языка и литературы. Вначале мат, потом разврат! У нас интеллигентные семьи и мы не позволим портить своих детей. Растление малолетних какое-то!
Последняя фраза ораторши подействовала на Игорька отрезвляюще. Он мигом пришел в себя и буквально взревел:
– Что? Растление малолетних?!
Анна Петровна, встретив достойный отпор, разом замолчала.
– Сейчас я вам растлителя продемонстрирую! – Игорек метнулся в дальнюю комнату и вынес оттуда завешанную плотным покрывалом клетку. – Любуйтесь, милейшая!
Только Тяпа увидел свет и, самое главное, многочисленную публику, тут же громко начал демонстрировать свои сомнительные способности.
Пришедшие мамаши очумело таращились на пернатого. Наконец одна из родительниц не выдержала и удивленно спросила:
– Он только так и разговаривает? Ужас какой! Зачем он вам?
– Зверюга досталась нам в наследство, – несколько успокоившись, угрюмо пояснял Игорек. – Что прикажете сделать? Может, башку свернуть? Или в форточку выбросить, усыпить и удалить голосовой аппарат?
– Разве можно так с живым существом! Он не виноват! – возмущенно всплеснула руками мамаша.
– Тогда, добрая наша, возьмите сие бесценное сокровище себе и расстанемся друзьями! – Игорек протянул женщине клетку с попугаем.
– Не надо мне! – мамаша резко отстранилась. – У меня аллергия на птиц.
– Понятно, – усмехнулся Игорек. – У вас аллергия, а у нас, значит, растление малолетних. Добрые все такие.
– Причем здесь добрые! – снова оживилась Анна Петровна. – Но, согласитесь, не педагогично если дети матерятся!
– Вы, знаете, наш сын, слышит попугая каждый день, но такими словами не пользуется. – вставила свое слово Оленька. – Может дело не только в нашем попугае? Мы, конечно, приносим извинения за происшедшее, но птицу уже не перевоспитать. Правда, Анна Петровна, если такое и под силу, то только вам.
– Вы издеваетесь? – Анна Петровна набрала полную грудь воздуха, чтобы продолжить тираду, но ее прервали.
– Ни в коем случае! – Оленька приложила руку к сердцу. – Совершенно серьезно, мы даже денег заплатим за работу.
– Ну, знаете ли! – Анна Петровна от возмущения чуть не топнула ногой и направилась к выходу. – Я все-таки напишу на вас жалобу! Нельзя такие вещи пускать на самотек!
Остальные мамашки поплелись за ней. Почти на выходе одна из них обернулась и тихо сказала:
– Я вам сочувствую. Террорист дома. Извините за поздний визит. Надеюсь на более приятную встречу.
– Спасибо, – Оленька улыбнулась в ответ и закрыла дверь.
Люся смеялась до слез, в то время, как Оленька, пересказывая происшедшее, от расстройства выпила три чашки чая.
– Чего хохочешь? Мне совсем не до веселья. Эта грымза точно жалобу в