мелькнуло что-то белое. Но зачем? Зачем директору писать ей записки и дарить цветы, а Стелле воровать эти записки? Да еще и возвращать их директору?
Марина подняла глаза. Вячеслав Анатольевич стоял перед ней, облокотившись на доску.
– Я не видела этой записки… Простите, я не хотела Вас подставлять… Зачем же Стелла Вам ее отдала?.. но… зачем Вы… зачем эти цветы?
– Отдала мне ее Олеся. А цветы… Вообще-то, у Вас был день Рождения, если Вы не помните, – Вячеслав Анатольевич отошел от доски. Возникло молчание. Марина крутила в руках конверт.
– И потом мне очень нравится, как Вы работаете. И я очень рад, что Вы в нашем коллективе. В нашем преимущественно женском коллективе, – Вячеслав Анатольевич улыбнулся, – есть как плюсы, так и минусы.
– Так это ж… это значит? Про меня теперь будут говорить, что я говорю, что Вы якобы за мной… – Марина закрыла рот рукой, – ойййй… какой позор-то!
Марина закрыла голову руками. Когда это дойдет до родителей детей – что будет? Ее уволят. С позором! За развратное поведение. Воображение Марины разыгралось, и она уже видела, как ее не берут на работу ни в одну школу города, так как всем известно, что она падшая женщина.
– Марина, – вернул женщину к реальности голос директора.
– А? – Марина подняла голову. Директор рассмеялся.
– Вы там что себе напридумывали? У Вас на лице конец света.
– Меня теперь не возьмут на работу ни в одну школу города, – упавшим голосом сказала Марина.
– Конечно не возьмут, – улыбнулся директор, – у Вас уже есть школа. Зачем Вам еще одна?
– Вы меня не уволите? – Марина с нескрываемым удивлением посмотрела на директора.
– За что? За то, что я подарил Вам цветы? Мне хочется верить, что я не такой самодур.
Марина улыбнулась.
– Да, кстати, спасибо Вам за цветы. Правда, я не знаю, какие из них Ваши.
– В моем букете альстремерии, пионы, орхидеи, ирисы, эустомы и диантусы.
Марина вытаращила глаза.
– Откуда такие познания в ботанике?
– Моя дочь обожает цветы с детства и вечно что-то выращивала. А потом я ей начал дарить цветы, а она мне говорила, как они называются. Их на самом деле не так уж и много, поэтому запомнить не сложно. Единственное, что для меня всегда оставалось непостижимым, так это ее любимый «язык цветов». Вот тут я профан. Она считает, что цветами можно сказать, что угодно. Может, она, конечно, и права.
– Боюсь, даже если и получится составить фразу из букета, вряд ли адресат сможет ее понять, – засмеялась Марина.
– Вот именно, – сказал директор, – все труды насмарку.
Марина снова улыбнулась. Ей было легко и комфортно болтать с Вячеславом Анатольевичем. Она поймала себя на мысли, что ей совсем не хочется уходить. И очень не хочется, чтобы уходил он.
– Ой, как поздно уже, – Марина испугалась своих мыслей и начала торопливо запихивать в сумку листы бумаги, – мне пора домой!
– Конечно, пойдемте, я подвезу Вас. О, нет,