через час, она обнаружила Ли за своим рабочим столом. Прищурившись, он печатал на пишущей машинке.
– Боже, зачем ты печатаешь? Только потратишь хорошую бумагу и чернила! – укорила Шафран.
Ли мрачно посмотрел на нее поверх черно-золотых клавиш «Ундервуда».
– Это был единственный способ заставить мисс Деннис уйти. Она настаивала на том, чтобы остаться и понаблюдать за моей работой.
– Полагаю, она посчитала, что тебе это польстит.
– Так и было бы, если бы я проводил настоящие обходы в больничных палатах или что-то в этом роде. Думаю, от стука клавиш у нее разболелась голова, и она наконец откланялась. – Ли откинулся на спинку стула и праздно потянулся. – Теперь ты вернулась и можешь сама всё напечатать.
– Нет, думаю, тебе стоит продолжить. Полезно для практики. Может, однажды станешь настолько хорош в этом, что сможешь печатать самостоятельно. – Шафран ответила притворно ободряющим голосом. – И вам, доктор Ли, под силу справиться с работой машинистки.
– Боже, не могу дождаться, – пробормотал Ли, уставившись в лист бумаги, торчавший из верхнего отсека пишущей машинки. Он вырвал его и поднес ближе к лицу, чтобы перечитать. – Еще один в мусорное ведро.
– Вероятно, – сказала Шафран, подойдя к нему сбоку и давая понять, чтобы он освободил ее стул, – тебе нужны очки, но ты слишком тщеславен, чтобы признать это.
Не двигаясь с места, Ли усмехнулся и сменил тему:
– Как прошел телефонный разговор с инспектором?
В голове снова возник образ женщины с остекленевшим взглядом и пепельно-серой кожей.
– Женщины, получившие цветы, были убиты. Одна была задушена руками или веревкой, второй перекрыли доступ к кислороду, вероятно, подушкой.
Ли встал и оперся бедром о стол.
– И?
Шафран скрестила руки.
– И?! Они были убиты! Кажется, это достаточный повод для грусти!
– Людей убивают каждый день, Эверли. Почему это дело ты принимаешь так близко к сердцу?
– Потому что они были убиты жестоко, а убийца может прямо сейчас преспокойно ходить по улице и выбирать, кому отправить очередной ядовитый букет, а затем убить этого человека. Разве можно не относиться к этому серьезно? – Ли молчал. Взгляды голубых и зеленых глаз пересеклись. – Не каждый может так легкомысленно относиться к смерти, как ты.
Ли принялся задумчиво поглаживать пальцем красный галстук.
– Легкомысленно? Я бы так не сказал… Скорее, с пониманием. Когда видишь смерть так часто и в таких разных ситуациях, то она престает быть зловещей, становится обыденной. Все умирают, рано или поздно.
Это была на удивление философская мысль, но Шафран никогда бы не призналась, что так подумала.
– Некоторые способы абсолютно бесчеловечны, и их надо предотвратить.
– Это правда. И что теперь будешь делать?
– В каком смысле?
Ли поднял бровь:
– Для расследования.
– А! – спохватилась