раз жила в Белгравии.
– А мисс Уильямс?
– Судя по всему, она жила сказочной жизнью, – принялся рассказывать инспектор Грин, снова перелистывая страницы в своем блокноте. – Ее отец, Ричард Хаберли Уильямс, умер, когда она была еще маленькой. Мать, Белинда Уильямс, уроженка Беркли, сама была состоятельной женщиной и умерла от гриппа. Мисс Уильямс жила на деньги родителей и, по общему мнению, только и делала, что тратила их.
– Но ничто не связывает этих женщин? – спросила Шафран.
– Пока нет. – Инспектор бросил на нее настороженный взгляд и продолжил: – Итак, мисс Эверли, вы можете запрашивать данную информацию, поскольку официально консультируете полицию, однако вы не имеете права никому ее раскрывать. – Должно быть, выражение вины на ее лице было настолько очевидным, что, поджав губы с недовольным видом, инспектор спросил: – Вы уже рассказали кому-то? Надеюсь, не вашей соседке по квартире?
Шафран нахмурилась.
– Нет, только моему коллеге, доктору Майклу Ли. Полагаю, вы встречались с ним в холле университета на днях. Именно он предположил, что у второй жертвы мог быть ухажер. Он никому ничего не расскажет. А если и захочет, то только мне, будет говорить часами напролет.
Инспектор Грин откинулся на стуле, сложив руки на животе.
– Врачи знают о строгом соблюдении конфиденциальности. Просто напомните ему быть осмотрительнее. Я не могу допустить, чтобы вы занимались этим делом, если станете передавать информацию посторонним лицам.
– Я понимаю. – Шафран решительно кивнула. – Как я уже сказала, я лишь хочу помочь.
От ее слов инспектор почувствовал себя еще более неуютно.
– Верно.
Расценив слова инспектора как знак, что ей пора уходить, Шафран встала:
– Если что-нибудь узнаю, то сообщу вам.
– Я не предлагал вам бросать все и заниматься расследованием, мисс Эверли.
– Я понимаю. Но если наткнусь на что-нибудь…
Инспектор насупил брови.
– Я действительно не…
– …то обязательно сообщу вам. – Шафран поспешила на выход, пока инспектор не высказал очередное предупреждение или вообще не передумал.
Вернувшись в университет, Шафран обнаружила Ли в библиотеке, склонившимся над несколькими большими томами и сонно моргавшего. Дневное тепло не проникало сквозь толстые каменные стены, но воздух казался особенно затхлым и неподвижным.
– Тихий час? – громко спросила Шафран, присаживаясь за длинный деревянный стол.
Ли выпрямился и потер шею.
– Нет, час для книг с более крупным шрифтом. Они будто не хотят, чтобы люди их читали.
Шафран наклонилась вперед и понизила голос, несмотря на то, что в пределах слышимости никого не было.
– Ли, насколько легко в наши дни достать наркотики?
К его чести, столь неожиданный вопрос не поставил его в тупик. Ухмыльнувшись, Ли сказал:
– Либо ты задумала вырастить нечто запрещенное, либо размышляла над этими убийствами.
– Я ходила к инспектору Грину, поделилась с