душа богатого оказалась где‐то в плохих условиях, и все от того, что богач при жизни не покаялся. Когда же душа богача захотела покаяться, чтобы попасть в лучшие условия, то ей было заявлено, что каяться поздно, это надо было делать при жизни, а сейчас между местом её пребывания и лоном Авраама есть пропасть, которую нельзя перейти. И всё потому, что при жизни он не покаялся.
– Ваня, ты так рассказываешь, что можно подумать, ты сам бывал в тех местах.
– Об этом написано в Библии.
– Хорошо, только я не хочу, чтобы ты лез в мои отношения с Богом. Здесь я сам разберусь.
Иван еще немного поговорил и в память о своем визите оставил Прокопию Семёновичу маленький томик Библии, где все содержание было написано мелким шрифтом.
Наступление весны не улучшило состояния Прокопия Семёновича. Он таял на глазах. Жители поселка, не особенно афишируя, вопреки всяким атеистическим запретам, готовились к празднику Пасхи. Недели за две до праздника Прокопий Семёнович обратился к Маревне:
– Маревна, можно тебя попросить?
– Конечно можно, чего ты хочешь?
– По всему чувствую, что мне мало осталось, ты это сама видишь. Я хочу, чтобы, когда я умру, ты похоронила меня в том квартале, рядом с Жучкой. Только от этой собаки я добро почувствовал. Пообещай мне, что так сделаешь. Жалко, что человек сам себя схоронить не может.
Прокопий Семёнович прожил еще немного и незадолго до наступления Пасхи он умер. Весть о его смерти мгновенно разлетелась по всему поселку. Жители собрались возле домика Маревны, распределили роли. Лесничий дал распоряжение выдать доски, чтобы сделать гроб. Маревна указала место, где выкопали могилу. Похоронили Прокопия Семёновича на следующий день, потом помянули. Через пару дней отметили наступление Пасхи. В то время в лесу было разбросано много разного металла – траков от танковых гусениц, деталей от грузовых автомобилей и всего такого. Кто‐то из жителей нашёл отрезок металлического штыря с приваренной на конце пятиконечной звездой. Этот штырь со звездой и поставили вместо памятника на могиле Прокопия Семёновича.
Примерно через месяц, когда стало уже совсем тепло и дороги стали в пригодном для езды состоянии, к домику Маревны подъехал легковой автомобиль, из которого вышли три офицера в синей форме. Они не спешили. Осмотрели домик со всех сторон. Далее двое остались на улице, а один подошёл к двери и открыл её. Услышав звук открытия двери, Маревна попыталась пойти навсречу, но офицер оттолкнул её, прошёл в дом, осмотрел всё, затем дал знак тем двум, что были на улице и они прошли в дом. Офицеры расположились на табуретках, Маревну заставили стать у стены. То один, то другой они стали задавать ей вопросы, чем занимаются, о чем говорят жители посёлка. Маревна отвечала, что живет одна, ни с кем не общается. Такой допрос ей был не впервой. После того, как в середине тридцатых годов такие же офицеры увезли её мужа в неизвестном направлении и, с тех пор она не ведала, жив он или нет, подобные встречи её не пугали. Далее офицеры начали спрашивать про Прокопия Семёновича. Она рассказала, когда он к ней пришёл,