оенную акцию, голыми лежа в кровати на глазах у всего человечества, увлечься индуизмом и назвать своим Учителем какого-то Рави Шанкара из Индии…[2]
При живых Рерихах и большой советско-индийской дружбе нам было совсем непонятно, что могло их, великих и гениальных музыкантов, туда привести.
Многим позже, повзрослев и научившись пользоваться интернетом, я обнаружил, что смысл в песне I Me Mine прямо противоположен тому, что я слышал и понимал в пору своей юности. Оказывается, это отсыл к древнему писанию «Бхагавадгита», где, в частности, в главе 2:71 говорится: «Они всегда вольны отказаться от эгоистичных желаний и вырваться из клетки эго «Я», «Мне», «Мое», дабы соединиться с Господом. Это высшее состояние. Достигнув его, можно перейти от смерти к бессмертию»[3].
Оказывается, это о том, что надо отойти от «Я» и «Мое» и прийти к великой идее мира и покоя.
То есть надо отдать, надо поделиться, надо не тешить свое эго, а раздать. И спокойно двигаться дальше. К Свету и Миру.
Эта книга ни в коем случае не является моей автобиографией. Это не летопись и не хронология моей жизни. В ней было гораздо больше событий и людей, которых я помню и люблю. Тут собраны истории, которые, как мне кажется, в таком вот документально-художественном изложении могут показаться интересными не только мне. Это всё события, происходившие много лет тому назад, но именно так оставшиеся, сохранившиеся в моей памяти. Наверное, где-то приукрашенные, а где-то упускающие какие-то детали за давностью лет.
Конечно, в памяти есть еще невероятно много воспоминаний, эпизодов, наблюдений, лучей, запахов, света, но обо всём этом написать невозможно, да и передать все это тоже ой как сложно.
Я очень надеюсь, что кому-то будут интересны глобальные события, на фоне которых происходили разные ситуации из моей жизни. А кому-то захочется залезть в интернет, чтобы поподробнее узнать о чем-то упомянутом тут вскользь.
Хотел бы сразу попросить прощения у всех тех, кого не упомянул или упомянул недостаточно. Это меня мучило всё время работы над книгой. В итоге я решил, что это просто истории: грустные и веселые, поучительные и не очень. Разные. Это скорее о событиях и, конечно, о людях, в них принимавших участие. Поэтому скажу сразу всем, с кем встречался в жизни, огромное спасибо за дружбу, уроки, поддержку, конкуренцию, совместную работу. Написать про всех – невозможно. А вот любить всех, с кем прожита жизнь, – это правильно и закономерно.
Более того, дабы избежать разного рода недопониманий, я изменил многие имена. Так что если вам кто-то покажется слишком знакомым персонажем – я тут ни при чем.
Часть 1: I
Young, wild and free[4]
Ну а если серьезно, детство у меня было насыщенное. Прежде чем пойти в школу, я успел поменять, как теперь принято говорить, три локации. Родился в Ереване. Здесь же научился ходить и, чередуя русские и армянские слова, изъясняться. Говорят, получалось весело. В три года был релоцирован во второй тогда по значимости город в Армении, называвшийся Ленинакан. Папу в его тридцать четыре года назначили на вторую по важности должность в городе. Как мне потом рассказывали, я довольно серьезно там мажорил. В частности, по дороге из детского сада в киоске с мороженым цинично брал любимое эскимо и, не платя, невзирая на протесты продавщицы и нянечки, нагло съедая лакомство, удалялся. Оказалось, что не повязали меня только по двум причинам. Во-первых, папа занимал высокий пост, а во-вторых, мама вечером после работы в университете деньги киоскерше таки возвращала, при этом меня, четырехлетнего грабителя-рецидивиста, никогда не ругала.
Там же во дворе ребята постарше научили меня, что если взять воск от свечи и минут пять пожевать, то получается практически настоящая жвачка, которую можно потом еще час-другой, как в американских фильмах, смаковать. Я тогда еще не очень разбирался в кино и неточно понимал, что это такое – американское кино, – но сам процесс меня радовал и увлекал.
Там же пришлось познать и не только радостные стороны жизни. Видя бои старшего брата с мамой за свободу личности, выражавшуюся в отчаянном нежелании Сергея учиться играть на фортепиано, я уже тогда, в неполных пять, дал себе слово, что музыкой не буду заниматься ни-ког-да в жизни. Что ж! Мужик сказал – мужик сделал. Признаться, в более зрелом возрасте я искренне сожалел, что музыкальной грамоте не обучен, но слова своего пацанского не нарушил.
В пять лет меня свалила тяжелая форма свинки. Говорят, меня разнесло так, что, пока я, бездыханный, возлежал на знаменитых высоких ленинаканских пуховых подушках (взбитых бабушками на улице длинными прутьями), соседские пацаны приходили поржать, глядя на то, как мои раздутые щеки покоятся на плечах.
Отдельная страничка биографии в тот период – это мое общение с тогдашними мировыми легендами. Сначала я познакомился с Юрием Гагариным, который присутствовал на какой-то важной гостусовке.