надуманным. Значит все же, они. Тогда как Разрушитель отнесется к монстрам? Если это не его армия, а всего лишь побочный продукт продвижения, который к тому же, способен напасть и на него. Он что, уничтожит тварей, как только явится сюда? Или же Разрушитель действует как-то иначе? Черт! Хотел же выяснить у Шанса, что за сила подвластна Разрушителю.
Недостаток информации меня убивал. Мне для построения логических цепочек и выводов требовалось больше знаний. Я же варился в собственном соку и не мог видеть дальше своего носа. Все, что я сейчас могу – это строить догадки. Вот бы кто-нибудь поделился со мной ценной информацией, рассказал бы что-то интересное. У меня сейчас четыре духа-покровителя и один не определившийся, а информации от них хрен добьёшься. Я твердо решил после того, как посмотрю на происходящее с полем и вернусь в лагерь наемников, свяжусь со всеми по порядку и вытрясу нужные мне знания. Все, что смогу. И начну я, пожалуй, с Шанса.
– Подъезжаем, – прервал мои размышления Роман. – Теперь осторожней.
– Почему? – спросил я.
Уж в огонь на поле мы не въедем случайно.
– Тут попадаются монстры.
– Что? – удивился я. – Что они тут делают? А как же дозорная?
– Думаю, что из-за них она и стала шастать на более обширной территории. Похоже, она их отлавливает и убивает, но монстры сейчас не уходят к полякам. Последние, что пришли к нам, бродят по этим лесам.
– А почему они не разбегаются или не кучкуются в одном месте?
– Не знаю, – ответил мне Роман. – Хрен их разберет этих тварей. На наши отряды они нападают с удовольствием, но только если мы прем напролом. Если же не нарываться, то и они не подходят, словно им лень пробежать лишних полверсты.
Мы поехали дальше, но стали вслушиваться и всматриваться в окружающий нас лес. В темноте было сложно что-то различить, но с моим усиленным зрением, я видел сквозь частокол стволов на несколько сот метров.
Так что я первым заметил, как сквозь листву, пожелтевшую, но еще не опавшую с деревьев, пробиваются отсветы пламени. Похоже, мы подбирались к нужному месту.
– Впереди, что-то горит, – предупредил я Романа.
– Да, это и есть, то, о чем я говорил.
– Оно всегда горит? И днем, и ночью?
– Верно!
Через несколько минут мы подъехали к кромке леса и остановились за десяток метров до неё. Роман сделал знак спешиться, и мы спрыгнули на землю. Дальше шли пешком, ведя коней за собой.
У самого края, где кончались деревья и начиналось поле, мы остановились. Если честно, то я ожидал чего-то другого. Мне представлялось, что поле горит, как во время пожара. Что-то выгорело, что-то еще и не начинало. И вал огня, катящийся от одного края к другому.
Но передо мной была совершенно иная картина.
Посреди абсолютно пустого поля бушевал белый огонь. Его стена загибалась, образую круг. Мне даже показалось, если я сейчас вызову Осколка и поднимусь в небо, этот круг окажется правильным.
На фоне яркого