жизни. Ссориться со мной не каждый пожелает, а потому за двадцать шесть лет жизни у Антуана были только друзья. Никак не враги. И да, мне самому крайне сложно принять, что отпор ему смогла дать только женщина, да ещё какая-то простолюдинка, но этот жизненный опыт ему нужен. Он должен научиться справляться с такого рода эмоциями, должен понимать, что такие ситуации в принципе могут возникнуть, и, самое главное, он должен выработать для себя стратегию поведения. От того, как он сейчас будет действовать, зависит его будущее. Если мы научим его бежать к нам с жалобами, то… Простите, Каролина, но тогда я буду считать, что нисколько не воспитал сына. Или вы сами считаете, что такое поведение достойно взрослого мужчины?
Потупив глаза к полу, леди Каролина промолчала. Однако, то, как опустились её плечи, показывало, что боевой настрой она утратила. Она поняла мужа.
– Кроме того, – продолжил граф, – он уже озвучил отказ обращаться к нам. Если мы поступим иначе, то это может оскорбить его. Проблему с одногруппницей он считает глубоко личным разбирательством.
– Но что, если он не поступит разумно? – жалобно уставилась леди Каролина на мужа.
– Меня самого это неподдельно тревожит. Поэтому во время зимних каникул Антуана предлагаю вернуться к этому разговору. Если потребность в нём ещё будет иметься, конечно.
– Боги, но это же так долго.
– Зато это будет правильно. Размыслите сами, доводы я вам привёл. А если и они вас не устраивают, то примите следующее – раз поведение этой студентки действительно столь незаурядно и отвратительно, то профессор Аллиэр даже без моей просьбы найдёт способ от неё избавиться.
Леди Каролина недовольно нахмурилась, но, сев в кресло, продолжила вышивать. При этом она демонстративно молчала, а потому чтение книги, которую взял с полки Герман Грумберг, не задалось. Он не прочитал даже страницы, как жена вдруг гневно швырнула вышивку на пол и, хлопнув за собой дверью, ушла из гостиной.
– Какой-то сумасшедший дом, – тихо пробормотал граф с искренним недовольством, а затем отложил книгу и подошёл к камину.
В нём взяло верх любопытство, так бы он ни за что не стал вытаскивать из золы смятый в плотный комок лист. Уж, в крайнем случае, потребовал бы, чтобы это сделал кто‑либо из прислуги. А затем Герман Грумберг развернул рисунок сына и, к своему удивлению, понял, что видит женский портрет.
Глава 2
Да какая тут жизнь? Не жизнь, а горная речка
Несмотря на то, что первый день каникулярной трудовой отработки прошёл, в принципе, неплохо – большинство людей оплатили право прохода, ситуация очень быстро изменилась к худшему. Местные живо разнесли слух, что суровый маг де куды-то уехал, а заместо него ни к чему не способную пигалицу поставили. В результате, уже на пятый день Мила к мосту даже приближаться боялась.
«Нет, не выйду. Сегодня больше ни за что не выйду плату требовать», – мыслила молодая женщина, когда украдкой выглянула за окно.
Смотрела при этом она на возвышающийся рядом