К тому времени, как Максим станет взрослым, Яков и Роза должны будут принести внуков. Мне всегда будет кого любить. В доме всегда будет шумно и весело. За редкими мгновениями одиноких вечеров… Но я научилась засыпать рано и быстро.
Я набрала видео-звонок на телефон Льва, но ответил младший.
– Здравствуй, малыш.
Вообще-то, уже и не малыш, все-таки одиннадцать лет. Но все же еще такой невинный и солнечный.
– Здравствуй, мама.
Хотя сегодня он скорее пасмурный.
– Как ты, дружок?
– Я очень скучаю. Когда ты вернешься?
– Пока точно не знаю.
Почему не знаю? Поезд на Иркутск отходит завтра утром, чуть меньше суток в пути. Свободные места точно будут, он всегда полупустой. Послезавтра должна быть дома.
Я грустно стиснула губы. Я колебалась. И не хотела давать ребенку напрасных надежд.
– Ты домашку сделал?
Максим кивнул.
– Умничка.
– Мама, а ты правда помогаешь полиции?
Ох уж эта Соня. О чем я думала? Конечно, наша болтушка все ему рассказала. Я не хотела грузить младшего.
– Да, солнышко.
– Здорово!
Неподдельный восторг. Сын мной гордится. Мама-детектив. Теперь всем в школе расскажет.
– Максим, я просто пишу репортаж.
Сын кивнул, но светящиеся глаза выдавали его восторг. Да, он легко вытерпит разлуку.
– Бабушка и дедушка были сегодня?
– Уже ушли. Соня тоже, гуляет с Артемом.
Я машинально посмотрела на часы. Восемь часов вечера. Начинать волноваться? Да нет, время еще детское. Правда, уже стемнело…
– А Лев где?
– У себя. Играет.
Играет. Конечно, мама не пилит, ушел в отрыв. Мальчику семнадцать, а в голове одни компьютерные игры. Хоть бы за девочками начал бегать. Правда, там свои волнения начнутся.
Про Розу и Якова я не спрашивала, они жили отдельно, в квартире поближе к университету. Старшие дети очень серьезно относились к учебе. Заодно друг за другом присматривали.
Я уже собиралась прощаться, но сын успел меня опередить:
– Мама, Соня пришла. Позвать ее?
– Спасибо, сыночек. Позови.
Максим убежал прочь от камеры, и вскоре я увидела дочь. Ее блестящие глаза и поплывшие тени. И этот взгляд – с таким вызовом, но при этом с грустью, тоской. С остывающей любовью к человеку, который оказался «не таким». И надеждой, что все еще может вернуться. Это мои шестнадцать лет. Я как будто в зеркало смотрела.
– Соня, мне стоит волноваться?
Независимо от ответа, я уже волновалась.
– Нет, мама. Все будет хорошо.
– Мы поговорим, когда я вернусь. Это не телефонный разговор. Но ты же помнишь: – «все пройдет…».
– «…пройдет и это». Помню.
– Ты у меня молодец. Поругай Льва за меня и позови младшего – попрощаюсь.
Я пожелала Максиму спокойной ночи – думала лечь пораньше и больше не хотела звонить. Обычная семья, обычные проблемы. Такие важные сейчас,