ухмыльнулся, указывая вперед. – Как тебе?
Они подошли к краю канала, не имевшего ничего общего с бодрыми ручьями свежей воды, которые можно было отыскать на каждом шагу у подножия гор вокруг деревни, где вырос Чонхо. Заболоченная речушка текла мелкой струей примерно метрах в пяти ниже уровня улицы. Ее гравийные берега сдавливала насыпь из булыжников и цемента. Вьюн показывал ему на расположенный неподалеку каменный мост, который со скрипом пытался удерживать вес высыпавшей на него кучки тележек и пешеходов.
– Ну и куда ты привел меня, дурень? – буркнул Чонхо, даже не пытаясь скрыть раздражение. – Ты сказал, что здесь будет вода.
– Вода под мостом, – ответил Вьюн как ни в чем не бывало.
– Эта грязная жижа-то? Ты меня за собаку принял?
– Не к чему постоянно распаляться. И без тебя жарко до чертиков. Я этот мост домом называю, – отметил Вьюн. Не дожидаясь дальнейших колкостей в свой адрес, он заметил: – Либо ты со мной, либо возвращайся туда, откуда пришел, мужичок. – С тем он нагнулся, положил ладони на край насыпи и, легко перебросив ноги через край, спрыгнул. Чонхо поспешил к уступу и глянул вниз. Вьюн уже успел выпрямиться, стряхивая пыль с рук.
– Мать его за ногу, – шепнул себе под нос Чонхо, но все же последовал примеру проводника.
– Чего так долго? Не такой уж ты у нас и смелый, оказывается, – насмешливо бросил Вьюн. – Еще немного.
Вопреки надеждам, никакой прохлады от потока воды не исходило. По мере приближения к мосту Чонхо заметил, что под сводами лежит полукругом груда мусора, которая оказалась рядком самодельных палаток. На больших камнях вблизи сидела, развлекая себя разговорами, группка мальчишек примерно их возраста. Они поднялись при виде Вьюна. Ребятишки были покрыты плотным слоем грязи, от одного вида которой начинала чесаться кожа.
Чонхо постарался скрыть тревогу, нарастающую в нем, пока они продвигались все ближе к палаткам. Худшее, что он мог бы сделать в этот момент, – кинуться наутек. По насыпи он взобраться не успел бы. Вся шайка с готовностью навалилась бы на него. А вот если бы он изобразил, что ему все нипочем, то, возможно, все обошлось бы.
– Кто это, Вьюн? – спросил один из мальчиков, самый высокий среди оравы. Он был единственным с особым знаком отличия: серым пушком над верхней губой.
– Новенький, только что прибыл с села, – ответил Вьюн. – Воды ему принесите. Он умирает от жажды.
После быстротечной перебранки на тему того, кто отправится за водой, один из пареньков все же сходил в палатку и вернулся с миской, которую вручил Чонхо.
– Пей, деревенщина, – сказа Вьюн. – Это вода из колодца.
Ободренный Чонхо быстро поднес миску ко рту и начал жадно заглатывать воду, ощущая на себе всеобщие пристальные взгляды.
– Полегчало? – поинтересовался Вьюн с очередной ухмылкой, когда Чонхо отвел миску от себя. Тот лишь кивнул.
– Как тебя звать? – спросил долговязый парень с намеками на усики.
– Нам Чонхо. А тебя? – поинтересовался Чонхо, сразу фамильярно