меня не переживайте. Мы с Ольгой друг другу ничего не обещали. В любви она мне не клялась, я в принципе тоже. Поэтому у меня к ней претензий нет.
– Ну, хорошо, что тебе было хорошо и ей приятно. Провели время с пользой. Ладно, иди отдыхай.
Ага. Только вот осадочек у меня остался. Ощущение, будто меня использовали как аэродром подскока. Могла же ведь Вещевая сразу внести в наши отношения ясность, чтоб я по самолётам не бегал за ней и голову не ломал в раздумьях причин её молчаний и побега.
За спиной было слышно, как Буянов продолжал грозить Марику всеми возможными и невозможными наказаниями. Если бы, хоть один процент этих планируемых мероприятий Гаврилович воплотил бы в реальность, то Марик уже давно женился и забыл дорогу «налево». Хотя, это не факт. Барсов настырный.
За всеми размышлениями, я вошёл в палатку, в которой находился только один человек. Мендель рассматривал небольшую фотографию. Рядом с ним лежали несколько писем, а сам Паша выглядел весьма бледно.
– Серый, эт… т… ты? – дрожащим голосом спросил Мендель, убирая фото и письма. – Перечитат… тать решил.
– Паш, случилось чего? – спросил я.
– Нет. Напряжённо сегодня было, вот и устал, – натянуто улыбнулся Мендель, снимая с себя куртку от комбинезона.
– Сходил бы, умылся холодной водой. Бодрит хорошо, – сказал я, готовя свою кровать к отбою.
– Да. Ты прав, – кивнул Паша и мощно выдохнул.
Что-то не так с ним. Нервное напряжение от встречи с «Томкэтами»? Так он после этого ещё летал несколько раз и был вполне спокоен и собран. А сейчас ему впору успокоительное принять.
– Паша, ты точно в порядке? Руки чего дрожат? – спросил я, когда Мендель пытался взять футляр с зубной щёткой из сумки.
– Серёга, расслабься. Просто я устал, – улыбнулся Мендель. – Ты тоже на разборе был задумчивый. Наверняка из-за Ольги?
– Это было так заметно? – спросил я, укладываясь в кровать.
– Ага. Ты, когда вошёл, Гусько в расстройствах сказал, что в споре на ваши с ней отношения его чуйка не сработала уже окончательно.
– Жаль, что разочаровал его.
– Значит, Вещевая вышла замуж, – сказал Паша, покачав головой. – У вас серьёзно всё было?
– Как видишь, нет, раз у неё серьёзные чувства были к другому человеку. Мне, вообще-то, не очень хочется об этом говорить, – сказал я, взяв книгу Пикуля.
– Ладно. Если что, обращайся. Лучший способ склеить разбитое сердце – это время и друзья, – произнёс Мендель.
Вот, вроде бы, социальных сетей нет, чтобы такие статусы можно было почитать. Странно как-то слышать от Паши такие напутствия, да ещё и после его нервного вида.
– Паша, ничего у меня не разбито. Спокойной ночи, – ответил я, и погрузился в чтение.
Мендель больше ничего не сказал и вышел из палатки.
Утром на постановке задач понимания, чего от нас хочет командование, не было от слова «вообще».
– Где расположены основные укрепления духов в Луркохе? – спросил Паша Мендель у представителя разведки 4й мотострелковой дивизии.
– Этого