тем особым философским пониманием, которое один из исследователей Канта иногда рекомендует для этой цели как понимание знатока, превосходящее понимание обывателя. Читатель поймет это предупреждение, если продолжит знакомиться с продуктами этого особого понимания и если учтет, что сам Кант время от времени требует, чтобы о науке судили с помощью «обычного» понимания, как если бы он уже боялся только что открытого понимания знатока.
А теперь к делу! В дополнение к только что упомянутому нескромному высказыванию Кант сделал еще одно чрезвычайно скромное высказывание, о котором читатель никогда не слышал и которое, вероятно, было упущено опекунами и сторожевыми псами и поэтому, а может быть, и по другим причинам, не получило распространения. Это высказывание означает, что если новая наука Канта не делает всего, то она вообще ничего не делает, то есть она совершенно и абсолютно ложна и бесполезна.
Да! Читатель скажет: «Что, черт возьми, это должно означать для меня? Это утверждение излишне, потому что оно совершенно самоочевидно. Ведь если то, что говорит Кант, не является истинным и доказанным, то это просто ложь или сомнительный материал, которому место в мусорной корзине».
Да, так говорит обыватель, и так говорит Кант, который, как я правильно предположил, тоже работал с обывательским умом; но очень многие, почти все опекуны и попечители, которые представляются исследователями Канта, придерживаются другого мнения. Они говорят, например, если свести их мнения к одному:
«Ни в коем случае не все, что Кант говорит в „Критике“, хорошо, в сущности, он ничего из того, что утверждает, не доказал сокрушительным образом, да и вообще ничего не доказал, во многих случаях грубейшим образом противоречил сам себе и ни в коем случае не создал истинной науки, а в лучшем случае исторически преходящую (в светских терминах: „сомнительную“) науку (т.е. ненауку). Однако, несмотря на все это, некоторые положения учения Канта чрезвычайно ценны, его учение гениально, несмотря на его противоречия, более того, противоречия – это знак качества».
Таким образом, читатель убеждается в том, что «обычное», или непрофессиональное, понимание Канта также противоречит пониманию знатока. Ведь Кант отправляет всю свою доктрину (как и читатель) в мусорную корзину, если она не делает всего. Знатоки, напротив, сохраняют несколько ее частей (одну эту, другую ту) и отказывают Канту в скромном праве заталкивать свою доктрину в пасть «философских идей». Но это столкновение между буферами сознания обывателя и знатока – еще не все. Третье весьма тревожное обстоятельство заключается в том, что знатоки расходятся не только с доктриной Канта, но даже друг с другом.
Ибо один считает, что Кант учил так, а другой – что совсем наоборот. Один считает, что определенная часть его учения верна и потому ценна, другой – что эта же часть неверна. Один считает, что предложение