которое и преподнес капризной деве.
– Вот спасибо, угодил! – Царь-девица примеряла новое украшение. – То, что надо. Держи плод любви, спасай свою суженую.
Филимон с благодарностью принял золотое яблоко и отправился в обратный путь.
Как же рады были его видеть король с королевой! Лилиана отведала заветный плод и спали с нее чары колдовские, ушли из сердца ее злоба и ненависть, наполнилось оно любовью, счастьем. Народ радовался и ликовал, вернулась их добрая светлая Лилиана! Всем сердцем полюбила она Филимона, спасителя своего. И сыграли они свадьбу веселую, и пир был на весь мир! Тридесятое и Триодиннадцатое королевства гуляли и веселились целый месяц. А Кобрина плюнула на все и ушла в монастырь.
И жили Филимон и Лилиана долго и счастливо!
Иван-царевич и Марья Премудрая
Жил был царь. И было у него три сына. Старший Семен умный был, средний Платон расчетливый, а младший Иван ни то, ни се, ветреный какой-то. Умных расчетов не вел, драться не любил, каждую букашку, травинку жалел. Не надежа и не опора отцу.
Собирались как-то к царю гости заморские, ели, пили, беседы вели. И услышал царь, про ковер чудесный, на котором все царства-государства изображены, моря-океаны, горы высокие, пустыни далекие, солнце, луна да звезды. И картинки на нем, как живые – деревья шумят, облака плывут, волны плещутся.
И так ему захотелось этот ковер да себе во дворец, что затосковал он, ни есть, ни спать не может.
Вот и говорит он своим сыновьям:
– Сыновья мои милые, засиделись вы дома без дела. А собирайтесь ка да отправляйтесь в путь дороженьку, раздобудьте мне ковер чудесный.
Собрались братья в дорогу, попрощались с батюшкой, сели на коней добрых и поехали. Долго ли, коротко ли, проезжают братья мимо игорного дома. Семен да Платон с дороги свернули, коней привязали.
– А пойдем-ка, брат, удачу испытаем, потешимся!
И проиграли братья старшие сначала коней своих, потом оружие, деньги, одежду и вытолкали их взашей на улицу.
Иван не пошел с братьями, дальше поехал, что случилось с ними не ведал.
Весь день ехал Иван, да пришлось ему в лесу заночевать. Утром проснулся – нет коня. Видно поводья слабо завязал, он и отвязался. Делать нечего, пошел дальше пешком. Шел, шел, дошел до избушки на курьих ножках. Говорит Иван:
– Избушка, избушка, встань по старому, как мать поставила, ко мне передом, к лесу задом.
Избушка заскрипела, затрещала и медленно повернулась. Дверь открылась, на пороге стояла Баба-яга.
– Так-так, русский дух, значит, пожаловал. Дело пытаешь, али от дела лытаешь?
– Ты бы, бабуля, добра молодца сначала накормила, напоила, в баньке попарила, а потом бы и спрашивала.
– Иш ты, бабуля… Приятно, приятно. Ну заходи, коли так. Баба-яга Ивана накормила, напоила, в баньке попарила. Рассказал он ей, что ищет ковер чудесный для батюшки своего.
Бабуля задумчиво почесывала большого черного кота, который лежал у нее