Светлость, – снова оборвала очередную «феминистскую» речь, исходящую из уст герцога. – Пока Вы не заявили, что женщине не позволено лишний раз думать о чем-то, кроме красивых узоров на фарфоре, я Вас остановлю. Вы очевидно не в состоянии ясно мыслить. Я же очевидно не в состоянии слушать Ваши тирады о несчастном медицинском справочнике в моих руках. Это всего лишь книга, в которой есть слова, которые, очевидно к Вашему удивлению, я могу прочитать, а некоторые из них – даже понять. На этом я, пожалуй, откланяюсь. Но прихвачу с собой несколько книг с Вашего позволения.
Никакого позволения я, конечно же, не стала дожидаться. Я отвернулась от мужчины и стала выискивать что-то интересное на полках с книгами по анатомии, пока не наткнулась на справочник болезней спинного и головного мозга. Найти такое чтиво на полках такого поместья было для меня странным знаком, видимо кто-то из герцогов увлекался медициной, что как никогда кстати сыграло мне на руку. Для уточнения, медициной я никогда не увлекалась, а медицинский справочник взяла исключительно для того, чтобы поискать немного информации про состояние пациента в коме. Но сейчас я была просто вынуждена продолжать эту игру, потому и взяла книгу по анатомии. Я выхватила книгу и без всяких объяснений вышла из библиотеки, даже не смерив герцога презрительным прощальным взглядом. В этот раз я даже не старалась быть тихой. Напротив, я достаточно звучно закрыла дверь: грохот раздался эхом не только по библиотеке, но и по холлу.
Глава 7: «Последний и отчаянный из братства кольца»
Диана II: 11 февраля 1845, 19:30
Вечерняя прохлада бодрила после полбутылки скотча. Не сказать, что я была очень пьяна, идти можно. Себальд, который желал как можно скорее отправиться в Дрейтон Хаус, намеревался садиться на коня, от чего мне пришлось его настойчиво отговаривать. В конечном итоге мне пришлось проследить, что экипаж отправился с Себальдом внутри, а не с ним же верхов на скакуне.
На улице уже было достаточно темно, пусть я и использовала инкантаментум иллюзии, шла всё равно с опаской.
По размокшим дорогам разъезжали повозки, люди явно ехали друг другу в гости на ужин, чтобы хоть как-то сгладить этот мрачный вечер. Я же в своих летних кедах прыгала через лужи, стараясь не оставлять видимых следов на местах, где ещё не подтаял весь снег. На дворе стоял февраль, а погода мразотная, как в марте. Но март я любила, потому что после слякоти всегда появлялось солнце и надежда на светлое будущее. В феврале же слякоть означала только одно – скоро всё заморозится и на улице будет ужасный гололёд.
Я была уже близка к Крейтон Холлу, когда мне вдруг показалось, что за мной кто-то наблюдает. Это было, конечно же, маловероятно, учитывая то, что на мне инкантаментум иллюзии, но я всё-таки обернулась. Никого позади не оказалось, лишь сильный поток ветра от резкого разворота раскидал мои волосы по лицу.
Ладно, пора бы уже засунуть мою тревожность и паранойю поглубже и заняться действительно важными вещами.
Ускоренным