про это дело.
– Вы из Золотой банды?
– Был среди них. Много мы тогда взяли. Но не свезло.
– Вы искали ценности князя Голицына? Знаменитая малахитовая шкатулка! Я прав?
– У нас много чего было помимо шкатулки. Но и голицынские цацки были.
– Шкатулку нашли? – спросил Лисовин. – Это точно?
– Я сам не видал. Врать не стану. Но наши говорили, что она была.
Лисовин знал – после того, как банду взяли – шкатулки не нашли.
– Но, когда банду вашу брали, при них шкатулки не было.
– Не я был главным. Среди наших слух был, что шкатулку нашли. Наш главный по кличке Корень с Линем и Французом нашли. Но Корень решил себе все добро «скрысить». Это Линь сказал. Не желает, мол, Корень с нами добром делиться. С Корня спросить братва хотела, но вязли нас.
– А что Третьяк?
– Он с меня первый допрос снимал тогда. И интересовала его именно малахитовая шкатулка Голицына. Обещал мне много чего, если я про шкатулку ему расскажу.
– И вы не «раскололись» на следствии?
– Я рассказал все что знал, но главное мне не было известно. Как и большинству «золотых». Всё знал только Корень.
–Уголовник Степан Иванович Назаров по кличке Корень.
– Я не знаю его имени. Для всех он был Корень и все.
– И он ничего не сказал?
– Я же сказал, что слух пошлел, что добро голицынское Корень для себя припрятал. Так братва болтала. Мы тогда собрались и решили спросить с него. Но попали в мусорскую засаду.
– Я спросил не о том, Авдеев. Корень на следствии что-то показал?
– Нет. Корень крепкий мужик. Мусоров люто ненавидел. Погиб в тюрьме.
– И что с кладом?
– Так кто знает? Если и нашел его Корень, то с него теперь не спросить. Но спрятан он где-то в ваших краях, господин следователь.
– Вашу банду взяли тогда в Суземках?
– Около них. Но большего не скажу. Не знаю. Вишь как бывает, начальник, мы ныне с тобой в одной команде. А командует нам бывший прокурорский следак.
– Вы мне не говорите «ты», Авдеев. Не забывайте о субординации.
– Извините, господин следователь.
– А как Третьяк относится к вам теперь? – спросил Лисовин.
– Никак.
– Что это значит? Он вас не узнал?
– Наверное, он не знает кто я такой.
– Как же так?
– Он начальник уголовной полиции. А я кто такой? Состою во взводе охраны. Я рядовой. Да и он не советский прокурор более. Мы в одной лодке.
– Но вы ведь пытались что-то узнать про него? Я не могу поверить что вас это не интересует, Авдеев.
– Да ничего я не знаю. Слухи одни.
– Какие слухи? – заинтересовался Лисовин.
– Баба у Третьяка здесь. Наши парни говорили. Большевик, а как пристроился при немцах? И почёт, и уважение. Да и все остальное.
– Женщина? Вы сказали, что у Третьяка есть женщина?
– В Локте живет. Молодая. Лет 18 ей.
– Кто такая знаете?
– Зовут девку Маша Селезнева.
– Здешняя?
– У матери своей проживает. Стало быть здешняя.
– И