слишком дал волю своим эмоциям, забыв, что его собеседник всё же полисмен и должен сохранять порядок. Он поднял руки в знак капитуляции, а затем соединил их на коленях, добавив:
– Я просто увидел в вас своего младшего брата, которого у меня никогда не было, и я искренне обеспокоен… Он запнулся и опустил свои длинные ресницы на сцепленные руки, внезапно став похожим на застенчивого мальчика.
– Да не переживайте вы так! – воскликнул Стивен, тоже смущенный реакцией старшего мужчины. – Я же не со зла так сказал. Задавайте хоть сотню вопросов, с удовольствием отвечу! И, отвечая на ваш предыдущий вопрос, могу сказать, что в нашем поселении не так уж и много полисменов, а мой постоянный напарник заболел, потому что ходил в таком же тонком пальто, как у вас.
– Мне очень жаль, – искренне ответил Бернард, – но за меня не беспокойтесь! Когда доберусь до места, наконец переоденусь.
Мужчины дружно рассмеялись и вскоре замолчали. Вдруг выражение лица полисмена изменилось: его взгляд стал строгим и сосредоточенным, губы сжались в твердую линию, и он сразу стал как будто бы на несколько лет старше. Бернарду стало не по себе от такой резкой перемены, и он посмотрел туда, куда был направлен взгляд молодого человека, в то самое мгновение, когда тот резко затормозил. Их слегка тряхнуло.
Бернард увидел, как неподалеку от старого каменного дома дерутся двое мужчин: один из них, взлохмаченный и в куртке, на размер больше его самого, толкает второго, такого же экстравагантного типа, в грудь, но тот второй не собирается уступать первому; спустя секунду его кулак врезается в челюсть этого первого, и тот, покачнувшись и прижимая руку к своей челюсти, схватил обидчика за ворот куртки.
Рядом с ними на асфальте стояли две зелёные бутылки, справа от них разлетелись осколки, по всей видимости, от третьей бутылки. Не успел Бернард моргнуть, как Стивен уже направлялся к дерущимся, сжимая в руках ружье.
Миллер вышел из машины следом и благоразумно остался возле нее, мгновенно оценив, что единственным оружием у тех двоих были бутылки, а Стивен был вооружён огнестрелом, и, потому, сила была на стороне Стивена; следовательно, ему, Бернарду, лезть туда не стоит.
Тем временем Стивен быстро и решительно уладил спор между спорщиками, и Миллер, не без удивления, обратил внимание на то, что мужчины на прощание добродушно похлопали полисмена по плечу и пожали друг другу руки. Когда Стивен шёл обратно к машине, Бернард заметил, что его лицо вновь приобрело спокойное и юношеское выражение.
Бернард вцепился руками в дверь автомобиля, его слегка трясло от переизбытка адреналина и эмоций, и он очень стыдился этого. Стараясь скрыть своё состояние от Стивена, он глубоко вздохнул, но тот, хоть и видел возбужденное состояние своего нового друга, благоразумно сделал вид, что не заметил этого.
По истечении пяти минут, не больше, они подходили к входу в полицейский участок.
– Посидите здесь, я сейчас принесу чай, – сказал Стивен, кивнув на стул возле большого дубового стола, и прошел в дверь ведущую в небольшую