как стальные створки дверей многотонным усилием гидравлики пытались разрубить ее тело в районе пояса пополам.
Я запаниковал. Первым моим порывом было схватить Калипсо за руки и потянуть. Однако стальные створки неумолимо сжимались и уже вошли в ее тело, словно кусачки, на добрых пять сантиметров с каждой стороны. Лужа темно-красной крови зловеще расползалась под ней.
– Немедленно прекрати! – закричал я в пустоту.
То, что на дверях не сработали сенсоры защитных систем, не позволявших им захлопнуться, если на пути следования створок находился какой-либо объект, говорило ровно об одном – кто-то «жмет кнопку» вручную.
– Дай мне ее вытащить! – практически умоляя, я сорвался на хрип.
Никакого ответа. В то время как продолжалась перестрелка между моей группой и противником сквозь медленно сужающуюся щель створок, я ничего не мог делать, кроме как сидеть у изголовья Калипсо и лихорадочно пытаться придумать способ ее спасти. Мой лоб покрыла холодная испарина, все тело содрогалось, а из глаз хлынули слезы, вливавшиеся в потоки шедшей из носа крови.
– Лазарь, – побелевшими дрожащими губами прохрипела Калипсо.
Она смотрела на меня дикими, обезумевшими глазами, в которых отчетливо читались боль, страх, отчаяние. Ее обычно такое красивое лицо сейчас казалось страшным от до неузнаваемости исказившей его гримасы. Створки безжалостно продолжали свое неумолимое движение. Кровь пульсирующими фонтанчиками раскрашивала пол, двери и стены. Еще немного и они перерубят ей позвоночник.
Стараясь сдержать собственный крик, казалось, переходящий в ультразвук, Калипсо отчаянно пыталась что-то мне сказать. Я обхватил ее голову руками, снял шлем и наклонился.
– Отправляйся… по координатам… – едва слышно прошептала она, прерываясь на кашель и стоны. – Найди моего мужа… Алекса Ким… расскажи… он поможет…
Большего Калипсо выдавить из себя не смогла. Она уже даже не кричала, а просто хрипела, выплевывая сгустки крови. С противным хрустом ломающегося позвоночника створки закончили свое движение. Внутренности Калипсо начали вываливаться наружу.
Я не мог пошевелиться. И лишь смотрел на ее лицо. Такого опустошения я не испытывал никогда. Я не смог ей помочь. Как ни старался быть безупречным, я вновь допустил ошибку.
– Больно, – прошептала она.
Не знаю каким образом, но она продолжала жить. Разрубленная, с вывалившимися на пол кишками и остановившимся сердцем. Видимо, скафандр справлялся с поддержанием жизни куда лучше, чем я когда-либо мог представить. Но обезболивающее, похоже, в нем давно закончилось.
– Лазарь…
Я поднял глаза. Голос Ангел звучал глухо. Он как будто исходил откуда-то издалека. Или это в моих ушах просто так сильно звенело? Стараясь не смотреть на искалеченную женщину, девушка с побелевшим лицом и слезами на глазах протянула мне руку.
– Нужно уходить, Лазарь. Пойдем, я тебя очень прошу. Вставай, пожалуйста.
– Да, – чужим голосом выдавил я.
– Больно, –