по шершавому стволу. И Мирас готов был поклясться, что дерево само склонило ветвь, на которой красовалось два наливных спелых яблока. Старик сорвал их и протянул молодым людям.
Амаль взяла нежно-розовое, Мирас желтое с бордовым бочком. От плодов пахло так умопомрачительно, что закружилась голова и спутались мысли. Юноша и девушка вдруг почувствовали, что голодны, как прежде, в мире живых, или в первые часы пребывания в Вечном Мире, и с аппетитом расправились с угощением.
Но едва проглотив последний кусочек – упали замертво.
Старик с состраданием смотрел на то, как стекленеют глаза молодых людей, как они из последних сил дотягиваются и берут друг друга за руки, как силятся что-то сказать, но уже не могут. И развеиваются золотистыми искорками, оставляя после себя лишь два крошечных семечка.
Эпилог
Из тьмы к садовнику выступила на мягких лапах иссиня-черная пантера, на спине которой мирно спал крошечный ребенок, вылетел огромный ворон с непропорционально длинными крыльями и выползла черная змея с по-человечески мудрыми глазами. Они молча наблюдали за тем, как бережно старик высаживает в землю оазиса два семечка, прихлопывает, рыхлит, а поверх кладет колечко с переливающимся в свете солнечного дня самоцветом.
– И обязательно было проводить их через все это? – промурлыкала пантера, осторожно ложась на землю и начав вылизывать лапу.
Ребенок было завозился на её спине, но снова замер, когда ворон присел рядом и начал обмахивать его крыльями.
– Без жизни нет смерти. Без смерти нет возрождения, – тихо ответил садовник.
– И что теперь? – прокаркал ворон.
– Когда семя проклюнется из земли, в чрево их матерей упадет семя их отцов. Когда появится первая почка, они огласят криками свое рождение. Когда листва зашелестит на ветвях, они впервые увидят друг друга. Когда ростки зацветут по весне, они дадут друг другу священные обеты.
Старик продолжал бы и дальше, но его прервало шипение змеи:
– Можешь не утруждаться, нам прекрасно известны все твои сказки! Мы не первый раз загоняем тебе все новых и новых предназначенных, и выучили наизусть все, что ты можешь нам сказать. Неужели просто нельзя свести их сразу?
Но ответ садовника прервал истошный плач младенца. На этот раз его не смогли успокоить ни ворон, ни пантера. Он оглашал, что помощникам тьмы и света пора встречать вновь прибывшего в этот мир.
– Даже передохнуть не успели! – проворчала змея. – И когда тебе надоест возиться с этими душами! Отпустил бы уже их в Великое Ничто! Но нет!
Старик, игнорируя её слова, взял малыша на руки и унес вглубь оазиса.
Испуганный Хейко, ослепленный льющимся на него светом, застыл в начале своего пути по Вечному Миру.
Встреча вторая
Мое время измеряется не годами, как у людей, а прожитыми осознаниями. Поэтому по человеческим меркам прошло, явно, несколько лет, прежде чем мы снова встретились с Аделиной,