себя полезной.
В этом году в класс Ады пришел новенький. Он невероятный! Самый классный! Сногсшибательный! Лучший по всем точным предметам. Подкачали русский с литературой. Не то, чтобы совсем, но… Софья Михайловна, по совместительству первая учительница Ады и крестная (мама, не фея, разумеется!) этого уникума, попросила помочь, подтянуть до старта к Золотому Аттестату.
По мнению Аделины, когда это еще будет… Но в помощи не отказала. И-и-и… Влюбилась.
Дальше в памяти мешанина из красочных единорогов, плюшевых медведей, сахарной ваты и розовой ванильной карамели. Вперемешку. Фигурально, разумеется. Ада и новенький (Гладков Дима) вместе занимались, смеялись, ходили на прогулки в парк и в кино. Долго. Месяц.
Мне хотелось орать и трясти эту девочку! Даже с моим специфическим чувством времени, месяц – никак не может быть долго!
А потом Гладкову Диме понравилась Сабина Мельникова – другая одноклассница и финалистка какого-то там конкурса, что вынесло ее на обложку молодежного журнала. Ада их не застукала, ей рассказали, подружки, которые и до того целый месяц твердили, что этот новенький не так прост, как кажется, что ее он только использует в своих интересах, что он слишком смазливый, что ему вообще на нее плевать, что при случае, Гладков кинет и побежит общаться с парнями, а те – полные придурки. И вообще, когда Аделина расплакалась однажды, Дима повел себя совсем не по-мужски: отвел глаза, и придумал отмазку, что ему срочно надо куда-то идти!
Ну-ну. Подружки, конечно, все знают. И даже возрастную психологию. Разумеется, четырнадцатилетний мальчик должен себя вести, как умудренный опытом многолетних отношений мужчина. Если бы так все и было, писателям не о чем стало писать, подобных мне не существовало, а жизнь стала дистиллированной водицей.
Я нигде не увидела, чтобы Ада хотя бы мало-мальски поговорила с Димой, выяснила правду. Пролистала туда-обратно – ни-че-го. А общаться надо. Хотя это советует та, что за все время существования не сказала ни словечка – самой смешно.
Сейчас на телефоне висела одна из подружек и делилась очередными доказательствами непостоянства парней, частично позаимствованными из молодежного сериала, частично за собственным авторством.
А глаза моей породительницы уже заволокли слезы. Явно, верит. Собрав силу, я шмальнула по телефону. Экран зарябил и погас.
Ада попробовала его перезагрузить, включить подзарядку – глухо.
– Как же так? – Открыв дверь комнаты, крикнула: – Ма-ам, у меня что-то с телефоном.
Вошедшая мама внешне изменилась меньше дочери, поменяла стрижку и цвет волос, но в целом осталась прежней. Взяла аппарат, потыкала, понажимала кнопки.
– Ну, день переживешь? Сегодня точно никуда не пойдем, а завтра съездим в салон, купим новый. – Вынесла вердикт скупо. – Этому сколько? Три года? Пора, больше они не живут.
Ада нахмурилась, но решила, что обижаться себе дороже. Улеглась на диван с «Голодными играми», однако погрузиться в сюжет мешали мысли.
Мне они тоже мешали. Меня буквально