то в лучшую сторону. Они стали ярче, как и ты сама.
Девушка вспыхнула.
– Вы так легко узнаете мои мысли. Кажется, перед тем, как все это со мной случилось, – она провела перед собой кистью, описывая дугу, – вы обещали, что у меня будет такой же дар.
– Он у тебя уже есть. Просто ты не пыталась им пользоваться. Ты голодна?
Джен отрицательно помотала головой.
– Тогда мы можем начать прямо сейчас. Во-первых, ты должна знать, что мозг эльфа, также как и любого существа из невидимого мира, в обычном состоянии бывает закрыт от вторжения извне. В отличие от нас, только немногие люди и подземные жители умеют ставить такую защиту. Сейчас я сниму ее. Попробуй сосредоточиться на моих мыслях. Представь, что ты внутри меня. Твое сердце бьется в унисон с моим, твое дыхание сливается с моим, мои мысли становятся твоими… «Скажи мне, откуда у тебя этот талисман?»
– О, это необычная история, – начала было девушка, и вдруг осознала, что вопрос Мастера так и не прозвучал. «Значит, у меня получилось?!»
– Ты быстро учишься, – признал ее наставник вслух, и тут же мысленно приказал: «Расскажи мне о талисмане, не пользуясь языком.»
* * *
Три дня Джен упражнялась с Мастером – то в искусстве читать и передавать мысли, то в светских манерах, которыми должна обладать каждая леди, то – для развлечения – в умении метать нож и стрелять из лука. На четвертый день учитель разбудил ее на самой заре, когда солнце едва начало окрашивать горизонт, и только самые ранние лесные певцы робко пробовали первые ноты. Дженна вышла из хижины, где в одиночестве проводила каждую ночь на необыкновенно мягкой эльфийской постели, и с удовольствием ступила босыми ногами во влажную от обильной росы траву, ожидая дальнейших распоряжений Мастера. Теперь они практически не говорили вслух, и это было вдвойне полезно – во-первых, помогало ей развивать способности, а во-вторых, позволяло без помех слушать птиц. Птицы в этом лесу исполняли дивную, многоголосную, каждый день новую музыку, от которой сердце тоже начинало петь, а мир наполнялся радостью и ожиданием счастья.
Джен чувствовала себя почти счастливой. Звучала волшебная музыка, рядом находился прекрасный принц, и наконец-то она могла вволю полюбоваться солнцем, подставить кожу его теплым ласкающим лучам – удовольствие, которого ее лишили на долгие месяцы, заточив в неволе.
Да, жизнь снова повернулась к ней лицом, и это было замечательно. Вот если бы еще принц обратил на нее хоть немного внимания. Не как на свою ученицу, нет, – в качестве учителя он был даже слишком усерден. Но если его слова были правдой, и она действительно верх совершенства, то почему до сих пор он так холоден с ней? Почему ему нет дела до ее обнаженных прелестей или капризно надутых губ? Что бы там ни говорил эльф об отсутствии у него страстей и желаний, Джен в это не очень-то верила. Ведь вот он, совсем рядом, из плоти и крови, а там, где есть плоть, есть и желание. Может, притвориться, что она споткнулась? Героини кино всегда так делают, а потом оказываются