это почему-то стало беспокоить только сейчас». И тут отец ошарашил меня новостью – машина, которую мы взяли с Юрой у его приятеля, на самом деле была нами угнана. Ни у кого Юрка не спрашивал разрешения, он просто каким-то непонятным для меня образом стащил ключи у парня из кармана, пока тот разговаривал с какой-то девчонкой. Как оказалось, этот «приятель» был Линовскому ни кем иным, как недругом, и Юра принял для себя решение, что его необходимо проучить.
Но зачем ему было подставлять меня?
Мой страх, казалось, впервые в жизни достиг своего предела. Осень началась в череде бесконечных разбирательств, процессов и нервных срывов – не у меня – у мамы. Перед ней мне было ужасно стыдно. Я ненавидел себя за эту ситуацию, хоть и не знал, на что меня подталкивает приятель.
Я ожидал, что меня посадят за решётку, морально готовился этому. Но, к счастью для меня, тот парень, у которого мы угнали авто, забрал заявление – помогли деньги, которые наши с Юрой отцы заплатили его семье за нанесённый ущерб.
Этот жуткий для меня период закончился страшной депрессией. От меня отвернулись все – родственники, друзья, сам Юрка отшучивался, говорил, что я сильно загоняюсь по этому поводу. Тогда я ненавидел Линовского всей свой душой! И только Данька, узнав о ситуации во всех её подробностях, не прекратил со мной общение.
Ему понадобилось несколько месяцев, чтобы поставить мои мозги на место. Он объяснял, рассуждал, иногда кричал и ругался так, что стены дома содрогались, лишь бы я не вернулся к тому, что пришлось пережить. Я до сих пор безумно благодарен ему за то, что он познакомил меня со своими друзьями, которые, со временем, стали и моими – они были настоящими.
Данька всегда был мне очень дорог. Я переживал за него, хотел помочь ему, если это было в моих силах. До окончания школы оставалось чуть больше года, а я так до сих пор и не знаю, как помочь другу наметить путь в счастливое будущее.
– Много заработал сегодня? – спросил я, снимая испачканные краской перчатки.
Даня пожал плечами.
– Примерно тысячу рублей. Туристов ещё мало, поэтому на большие заработки не приходится рассчитывать.
Я почувствовал, как от боли у меня сжалось сердце.
– Нет, приятель, это не выход. Всё, что я сегодня заработал с картин, а это, заметь, на две тысячи больше, чем у тебя, заберёшь сегодня с собой.
Друг возмущённо посмотрел на меня.
– Даже не смей сейчас возникать! – громко перебил я его. – Я никогда в жизни тебе не прощу, если ты сейчас откажешься.
– Дэн…
– Это мои деньги, и я решаю, что с ними делать. Они тебе нужнее, чем мне.
Я знал, что, заставляя Даньку не отказываться от моей помощи, я задеваю его достоинство и самолюбие. Но мне всё равно, если речь идёт чуть ли не о выживании друга. Я понимал, что рано или поздно мы можем поругаться на этой почве, однако благополучие этого парня было для меня чуть ли не на первом месте.
– Сам подумай, – начал рассуждать я, – на сколько