среди которых оказалось и тело несчастного брата Теофиля, рядом возвышается груда человеческих костей, безжалостно выдранных из суставов, а чуть поодаль, точно ломти мяса на витрине в лавке, навалены кучами огромные куски плоти. Какой-то человек брал кости и бросал их в котел, под которым пылало рубиновое пламя; еще один кидал куски мяса в бочку, наполненную прозрачной жидкостью, издававшей зловещее шипение тысячеглавой змеи.
Другие, сняв погребальные одежды с одного из трупов, длинными ножами разделывали его на части. Третьи взбирались по грубо обтесанным каменным лестницам на стены необъятных чанов, держа в руках сосуды с полужидким содержимым, которое выливали в чаны.
Пораженные этой гнусной картиной и охваченные праведным возмущением, монахи с изгоняющими нечисть молитвами на устах устремились вперед. Толпа колдунов и демонов, полностью поглощенных своими мерзостями, казалось, не заметила их вторжения.
В пылу благочестивого гнева Бернар со Стефаном чуть было не накинулись на мясников, разделывавших мертвое тело. Труп они узнали – то был известный разбойник по имени Жак ле Вурдалак, который был убит несколькими днями ранее в схватке со стражниками. Ле Вурдалак, известный своей силой, коварством и жестокостью, долгое время был грозой лесов и больших дорог Аверуани. Его огромное тело было наполовину выпотрошено мечами стражников, а борода слиплась и стала пурпурной от засохшей крови из страшной раны, разворотившей его лицо от виска до рта. Он умер без отпущения грехов, но монахи все же не могли смотреть на то, как его беспомощное тело используют в неправедных целях, о которых благочестивые христиане не могли даже догадываться.
Внезапно бледный изможденный карлик заметил незваных гостей. Монахи услышали, как он пронзительно крикнул что-то повелительным тоном, перекрывая зловещее шипение котлов и хриплое бормотание людей и демонов.
Святые братья не смогли разобрать слов, произнесенных на чужом языке и похожих на заклинание. Мгновенно повиновавшись приказу, два человека оторвались от своих гнусных манипуляций и, подняв медные тазы, наполненные неведомым зловонным варевом, выплеснули их содержимое в лицо Бернару и Стефану.
Жгучая жидкость ослепила братьев; кожу у них защипало, точно от укусов ядовитых жал многочисленных змей; ядовитые испарения окутали их, массивные распятия выпали из рук, и оба без сознания рухнули на пол.
Вновь придя в чувство, монахи обнаружили, что руки у обоих связаны прочными ремнями, сделанными из кишок, и они не могут воспользоваться ни распятиями, ни кропилами.
В этом жалком состоянии они услышали голос злого карлика, который приказывал им подняться. Монахи подчинились, хотя медленно и неуклюже, поскольку не могли опереться на руки. Бернар, надышавшийся ядовитым паром и все еще одурманенный, дважды валился на пол, прежде чем ему удалось встать, и это новое унижение собравшиеся колдуны встретили раскатами омерзительного, непристойного хохота.
Карлик