во дворе, никому они не нужны. Они натаскали ящиков, выстроили в два этажа, получилась вполне удобная площадка. Цирк, подумал Борька, и два клоуна на манеже, один рыжий, другой маленький. И много они унесут? Разве что один холодильник. Или два телевизора? Что там брать, в этом магазине. Однако не цирк. Первым взгромоздился на сооружение Пашка, ящики устояли, подал руку. Борька тоже забрался.
Вначале он двигался в темноту головой вперед. Голова-то пролезла, правда, уши чуть на раме не остались. Края рамы с зазубринами от вентилятора цеплялись, как кошка когтями. Плечи тоже протиснулись, потом застопорилось. Рама давила на грудь, локти оказались прижаты к туловищу, и никакой помощи от рук не ожидалось, а ноги позорно дергались в объятиях пыхтящего напарника. Устав бороться с его ногами, Пашка уперся Борьке плечом пониже спины и с силой надавил, вогнав несчастного в проем по пояс. Положение акробата стало незавидным. Выпучив от боли глаза, Борька представил, как ныряет в темноту головой вниз и руками назад. Это в воду ласточкой можно прыгать, и то страшно. Он заорал.
– А!!
Магазин отозвался гулким эхом. Перепуганный Пашка разом выдернул его за ноги, как штопор из бутылки. Не удержавшись, оба сверзились на землю. Очухавшись среди развалившихся ящиков, Пашка, потирая колено, сердито сказал:
– Ты чего заорал-то! А?
– Да-к это, дядь Паш, испугался, – Борька не стал врать.
– Тьфу ты, – Пашка сплюнул с досады. – Сейчас бы уже там был, в магазине. Я думал, ты не трус, – вынул папиросу, нервно закурил. – Подумаешь! Вот, мы упали, и что? Ничего страшного. Связался с малолеткой. Чего орать-то? Хочешь, чтобы замели? Такое дело завалить хочешь.
– Сейчас, еще раз попробуем. Только ногами вперед, головой стукнуться можно. Если разобьюсь там, что делать будешь?
– Скорую помощь вызову, вместе с милицией. Давай!
Началась вторая попытка. Пашка засунул его ногами в форточку, как полено в печку, протолкнув до пояса, а дальше опять застопорилось. Кофта задралась, острый край рамы впился в голый живот, прямо под ребра, не давая дышать. Теперь ноги болтались в магазине, а руки судорожно хватали Пашку за волосы, но Борька молчал, твердо решив, что скорее кишки на раму намотает, чем пикнет. Будь что будет. Напарник, увернувшись от удушающего захвата, произвел новый толчок, и Борька застрял капитально. От боли в груди ноги дернулись и коленями высадили внутреннее стекло, и сразу стало легче. Кеды сами нащупали решетку и приподняли зад. Тело обрело опору, согнутые ноги взяли вес на себя. Борька немного вздохнул, но вот беда, теперь плечи, одновременно с головой, в форточку не пролезали, а руки торчали на улицу, как с плаката помоги.
– Сейчас, – подбодрил Пашка, собираясь с силами.
Борька хотел минуту передохнуть, но возразить не успел, напарник навалился так, будто толкал груженую вагонетку, только то была голова школьника. Пролетарии всех стран!! Затрещала то ли рама, то ли суставы, затылок полез на лоб, кофта на лицо, и Борька полетел спиной в неизвестность. Он с размаха упал на пол, ударился копчиком, и одновременно