все-таки спуститься и подождать возле кабинета. Уж очень не хотелось идти в актовый зал, где показывают, как начинает свой полет к звездам Беляков. Но потом до Махова дошло, что трансляция может задержаться на неопределенное время, потому что после того, как ракета уйдет из поля зрения объективов и камер спутников, может начаться прямое включение из студии телеканала. Лучше все-таки отыскать доктора или медсестру и рассказать о своей проблеме. Пусть займутся им. Нечего смотреть на этого Белякова. Есть дела поважнее.
– Ключ на старт!
– Есть ключ на старт!
– Протяжка один!
– Принято!
– Ключ на дренаж!
– Команда «Пуск»!
– Зажигание! – Голос Коренкова дрожал от волнения. Сам он, мощный, высокий, начавший уже седеть, напрягся, подобно натянутой гитарной струне. – Илюша! Ты слышишь меня, мой мальчик? Даем зажигание!
– Вас понял. Зажигание. – К голосу Белякова теперь добавлялась электронная рябь. Связь не выдерживала одновременной работы всех систем корабля. Там, наверху, все будет по-другому. Но сейчас весь организм рукотворного титана дрожал от распирающей его мощи. Он был готов сорваться ввысь без промедления. Последняя секунда. Последнее мгновение…
– Отрыв!
Дима подошел к матовым стеклянным створкам входа в актовый зал. Здоровая рука легла на резной виток дверной ручки.
– Ура! – Разноголосый вопль нескольких десятков человек грянул неожиданно, громко, мощно. Махов даже немного испугался. В этом едином порыве множества людей, объединенных одной целью, отчетливо слышалась сила. Какая-то первородная, неудержимая мощь, опасная и могущественная, способная преодолеть и подмять под себя любое препятствие, любое сопротивление.
От неожиданности он вздрогнул. Потом все-таки нажал на ручку и открыл дверь.
Травин, не успевший занять сидячее место, стоял возле выхода. Он приподнялся на цыпочки и вытянулся, чтобы не пропустить ни одной секунды начала старта корабля. В помещении стоял заглушаемый звуковыми фильтрами рев улетающей к звездам ракеты. Среагировав боковым зрением на открытие двери, Вова быстро повернул голову, увидел стоявшего в проходе Димку, радостно кивнул ему и повернулся в сторону экрана – как раз в тот момент, когда обтекаемый заостренный нос ракеты дернулся в сторону. На хвосте вспыхнул бутон ослепительно белой вспышки. Титана накренило в сторону, стало ощутимо заваливать вбок, и актовый зал сотрясся от грохота взрыва. Очертания падающей ракеты поглотил огненный шар. Изображение пропало: снимающую аппаратуру выжгло электромагнитным импульсом.
Повисла тишина. Пораженные увиденным люди сидели молча.
– Как же так… – прошептал Вова. Перед его взором на фоне темного экрана отчетливо проявился образ Светы. Как она сидит сейчас у них с Ильей дома, а ее большие, казавшиеся постоянно удивленными светлые глаза наполняются слезами. Беззвучно… Все звуки сейчас пожирает горе. Еще мгновение – и они сожрут тихий стук любящего сердца. Навсегда остановят его. Если