давясь от смеха, проговорил Руди. – Она же слышала, что мы с ней сделать собираемся!
– Хи-хи-хи! – залилась Одри, забыв, что ей еще недавно было очень жалко печь. – Как она сбежит? Тут проход между деревьями узкий, а она толстая!
Отсмеявшись, ребята принялись уже с хозяйским видам разглядывать кирпичную кладку. Утрамбовав полозьями снег вокруг печки, они отстегнули лыжи и наконец взялись за дело.
Сначала ничего не получалось. Кирпичи разваливаться не хотели, цементная прослойка между ними не крошилась. Но через какое-то время друзья приспособились. С помощью молотков и зубил они выдалбливали щели между кирпичами, а затем Пиро со всего маху бил по ослабленной кладке своей кувалдой. По всему лесу разносился разноголосый перестук инструментов. Оставалось надеяться, что до стен школы он не долетал, скрадываясь по пути в снежных завалах. Работа потихоньку спорилась.
Вскоре перчатки у всех были изодраны, теплые куртки покрылись каменной крошкой, кирпичная пыль окрасила светлую меховую оторочку на капюшоне и манжетах куртки Одри. Утоптанный снег вокруг теперь напоминал грязное оранжевое месиво.
– Ничего, потом в снегу поваляемся, вот и постираем, – пошутил Руди, разглядывая чумазых товарищей, когда они решили сделать передышку. Сбившись кучкой в стороне от того, что раньше было красивой кирпичной печью, они деловито рассматривали результаты своего труда. От былого величия постройки уже не осталось и следа. Теперь печь выглядела уродливым, бессмысленным нагромождением кирпичных обломков, сквозь которые проглядывали еще более-менее целые стены.
Пока друзья в порыве азарта махали инструментами, усталость как-то не ощущалась, а теперь нахлынула на всех разом. Вдруг ребята почувствовали, как ломит плечи, начинают ныть руки. А им еще предстоял довольно долгий обратный путь через лес. Одри, запихнув грязные рваные варежки в один карман, дула на замерзшие, саднящие от непривычного труда ладони. Пиро, умаявшись долбить стены кувалдой, жадно хлебал ледяную воду из фляжки.
– Да просто снегу поешь, – не выдержал Руди. – Зачем воду питьевую переводишь?
Пиро даже подумал, не отвесить ли ехидному приятелю подзатыльник, но поленился. Тем временем солнце скрылось, на посеревшее небо наползли снеговые тучи, готовые вот-вот просыпаться ледяным пухом, как старые рваные перины.
– Ребята, надо бы закончить, – простонал Гай, который устал еще после лыжной пробежки по лесу, а теперь совсем вымотался и сник. – Так неохота еще раз сюда приходить.
– А может, этого достаточно? – пожал плечами Ли. – Уже даже не понятно, что это печь.
Гай задумался. Дядя рассказывал, что на месте разрушенных в школе дождя построек, оставались либо доски, либо груды кирпичей. Не обязательно было стирать их в порошок. Но все же здесь еще виднелись фрагменты цельной кладки. Однако от одной мысли, что сейчас снова придется, нагнувшись над кирпичными останками, стоять и стучать молотком по зубилу, у Гая потемнело в глазах.
– Давайте