с ним была согласна, но все же была сторона, где все происходящее виделось не в самом радужном свете. Глеба нет три дня, а Кира эти три дня утешается в постели чужого мужчины. Простительно ли это? Наверное, со стороны морали нет. Вот только сам Глеб ненавидел нормы морали, считая их глупыми. Рост ненавидит нормы морали. Они сами Киру учили этому. Так может не стоит заморачиваться и делать то, что помогает жить и дышать свободно?
– Самойлов, Рязанцев, Макаров, у вас два часа на сборы и оформления командировки. Едете следом за нами. Всю информацию предоставлю на базе. Остальным спасибо, но без работы не оставлю. За главного Игнатьев, жду в кабинете через двадцать минут для обсуждения дальнейших действий, – отчеканил Рост, и потащил Киру в раздевалку. При чем женскую.
Это не удивительно. Женщина на данный момент в зале была одна. Закрыл дверь на ключ, и потащил свое чудо в душ. Надо же, как его прет то, – успевал думать, целуя девушку, и слушая ее прерывистое дыхание, – как же рвет от того, как плотоядно и восторженно на нее смотрят другие. Бесит жутко. До ярости, которая просто пожар внутри устраивает и заводит до невозможности. Не думал, что когда либо сможет испытать такие эмоции по отношению к девушке. Она должна думать только о нем. Забыл, что в ее ситуации, она вообще мало о ком думать может. В ее голове только Глеб и он. Нет места другим не то что мужчинам.Там людям нет места.
– Знаешь чудик, – мурчал Рост, намыливая спину девушке, – мне начинает нравится твоя задница.
– Хватит болтать, – усмехнулась, повернувшись к нему лицом, – тебя люди у кабинета заждались.
– Переживут, – облизнул губы, рассматривая обнаженное и невероятно идеальное тело. Не смущается маленькая, знает что красива. Теперь это его тело. Грудь полная, как ему нравится.Талия тоненькая. Животик плоский, но это же легко исправить. Вот родит ему дочку, и животик появится. Он бы рассмеялся, да вот слишком серьезны были мысли. Не маленький же. Прекрасно пониммает, что в его возрасте уже не бывает мимолетных влюбленностей. Тут все гораздо сложнее и серьезнее.
Он желает, чтобы эта женщина родила ему ребенка. Чтобы она рядом была. Может и влюбился, а может просто помешался. Но она такая! Похожа на него самого. И мыслями, и рассуждениями, и взглядами на жизнь. Понимает его. Принимает. Не истерит и не обвиняет, что убийца. Не нравится, но и не заморачивается. Ее не заботит бытовая часть существования. Она оценивает людей по собственной шкале опыта. К сожалению которого, она за столь короткий срок жизни приобрела сполна. Это манит. Она вся манит. Заставляет забыть все, что нравилось и прельщало раньше. Заставляет думать только о себе. И он желает добиться, чтобы думала только о нем. Конечно понимает, что в их отношениях есть Глеб, и всегда будет. Глеб его друг и брат. Но придет время. Не сейчас. Позже. Когда она уже не будет плакать. Он добьется ее. А сейчас, достаточно того, что нуждается в нем и не отталкивает.
– Таблетки пьешь? – спросил хрипло, так как сейчас рановато для дочки.
– Естественно, – закатила глаза и уперлась ладошками в его твердую грудь, – иди уже.
– Мы идем вместе.
– Тогда жди, я голову помою.
– Помогу, –