к своей подруге – подыскивал необходимые слова. Во время нашего свидания я намеревался убедить девушку в том, что спорт для меня – все. Я был у него в заложниках. Он, от меня требовал полной отдачи. Светлана это должна была знать. Однако, я не был полностью уверен в том, что она меня поймет и оттого мучился. А тут еще ко мне приставал Преснов, торопил: «Ну, когда?» – спрашивал он. Я от него отмахивался. Однажды он не выдержал:
– Андрей, ты меня втянул, – сказал он, – а теперь в кусты. Я и знать не знал кто такая Татьяна. Собирайся. Я хочу ее видеть. Ты, что забыл, нас приглашали. Тебя и меня. Я один идти не могу. Михаил тот сразу отказался. Если бы нет, я тебя просить не стал, с ним бы отправился.
– Ты, что боишься? – спросил я.
– Да нет! – нервно передернул плечами Виктор. – Вдвоем сподручнее. Потом, ты сам сказал Татьяне, что мы придем вместе. – Я хотел задать ему вопрос: «Ты что за компанию и жениться будешь?», – но промолчал.
Не знаю, кто на меня подействовал? Может быть друг. Однако, скорее всего отец. Он, подбадривал меня и толкал вперед – на подвиги.
Я тянул недолго. Чтобы там не говорила мать, я был сыном не только ее, но и еще Николая Валентовича, а значить устоять перед Светланой не мог.
И не устоял, буквально на следующий день после разговора с другом я попросил Преснова принарядиться, и мы отправились в общежитие.
– Вы, хоть цветы возьмите! – сказал мне отец. – Тоже мне, кавалеры! – И хмыкнул.
Я был готов последовать совету отца, но Виктор Преснов отговорил меня, и правильно сделал, иначе мы с букетом выглядели бы смешно.
Здание общежития находилось в глубине двора. Со всех сторон оно было зажато какими-то административными постройками.
Общежитие было двухэтажным и ничем не отличалось от здания обычной школы – имело такие же длинные коридоры, вместо классов комнаты для проживания студентов.
Светлана и Татьяна жили на втором этаже, что для нас было неудобно.
– Их специально так высоко поселили! – сказал Преснов.
– Почему? – спросил я с недоумением.
– Чтобы мы их не выкрали, – с серьезным видом ответил он. – Вон, как у тебя глаза горят, как у кавказца. Папаху тебе одень и не отличишь! – и громко засмеялся.
Я не стал возражать другу. Смолчал. В чем-то он был прав: в роду у моего отца были предки с горячей южной кровью. Николай Валентович родился и провел детство на Кавказе. Долгое время там жил. Поэтому и мне, наверное, передалось его отношение к женскому полу. Однако, в отличие от отца я часто был с этим самым полом не решителен. Что-то меня сдерживало.
Махнув рукой, я подтолкнул Виктора в плечо. Мы вошли в здание. Дверь, с громким хлопком, благодаря мощной пружине захлопнулась у нас за спиной, отрезав нам путь назад. Путь вперед преграждала вертушка – устройство, явно позаимствованное на заводе. Я с ним был знаком еще в детстве, когда бегал на проходную встречать с работы мать. Наверняка, оно было подарено женскому общежитию по настоятельной просьбе дирекции техникума. Но, это было еще не все. Кроме технической