Они будут изучать вас, пока я буду атаковать вас и испытывать. В течение следующих нескольких дней они решат, достойны ли вы носить имя их Ордена. Я надеюсь, что каждый из вас соответствующе представит меня и Приют. Не каждая партия дикарей достойна того, чтобы их выставили на Торги. Вы же заслужили это, но я вас пока что не отпустил. В ближайшие дни, когда будете пытаться обеспечить себе будущее, которое я для вас сделал возможным, не забывайте об этом. Помните, что поставлено на кон, и не подведите меня. – Теперь его голос больше напоминает рычание, и я еле сдерживаюсь, чтобы не сжать руки в кулаки, чтобы хоть немного снять напряжение, разрывающее мое тело.
Вместо этого я в один голос с другими рабами кричу:
– Я – твой клинок, так повелевай мной!
Тиллео делает глубокий вдох и замедляет шаг, затем отводит руку в сторону, и один из его охранников спешит вложить в его ладонь свиток. Медленно Тиллео разворачивает пергамент, и его хитрый взгляд скользит по написанному.
– Парин и Кабит, вы в Ордене Волков. Сеннет и Тария, Орден Лисиц. Йотта и Таур, вы отправляетесь в Орден Медведей, – Тиллео выкрикивает новые имена, а мой желудок сжимается, пока я жду, когда же он назовет мое имя. – Харш и Осет, вы переходите в Орден Скорпионов. Кин и Зиннон, вы будете служить Ордену Воронов.
Мое сердце замирает, и голос Тиллео звучит теперь словно издалека.
Орден Скорпионов? Неужели? Беспокойство засело в моей груди, отказываясь уходить, когда я пытаюсь от него отмахнуться. Скорпионы не участвуют в Торгах. Рабы дома рассказывают, что они приходят, когда их просят, молча наблюдают, изредка трахают рабынь, пьют и разговаривают в основном со своими собратьями-Скорпионами, а потом уходят. Они никогда и никого не покупают. Охранники говорят, что они чопорные и надменные и смотрят на всех, будто их окружает какая-то чернь.
Тиллео поручил мне прислуживать им во время Торгов – но это отнюдь не похвала с его стороны. Наоборот, это плохо. Теперь мне придется работать еще усерднее, чтобы привлечь внимание других орденов во время наших испытаний. А это значит, что я не смогу оставаться середнячком, как планировала. Мне придется показать все, на что я способна, что, как ни обидно признавать, может поднять мою цену.
Дерьмо.
Внезапно у моего лица появляется чья-то рука, и я загоняю все вбитые в меня инстинкты, чтобы не оттолкнуть ее. Костяшки пальцев врезаются в мою щеку с громким чавканьем, импульс удара отбрасывает меня назад. Годы тренировок – единственное, что удерживает меня на месте, и я не падаю на пол.
Боль вспыхивает в моей щеке, но тело давно научилось не реагировать на нее так, как это происходит у обычных фейри. Мои глаза не слезятся. Мой разум не мечется в смятении. Злость вспыхивает в груди, но не на охранника, Крита, который сейчас стоит передо мной, заглядывая в глаза.
Я злюсь на себя. Я потерялась в своих мыслях и потеряла бдительность, и, что хуже всего, это заметил Тиллео.
Черт возьми.
Я немедленно выпрямляюсь,