головой и рассеянно смотрит на дальнюю стену шатра.
– Я знаю, ты видишь угрозы и врагов за каждым углом, и это не раз спасало наши задницы, но сейчас я не вижу того, что видишь ты, Скорпиус. – Кость вздыхает и потирает виски, глядя на меня. – Она мне знакома, я не могу объяснить, откуда, но я знаю ее. И я не вижу в ней шпиона – только рабыню, которая устала быть таковой. Я вижу безнадежность и фейри, которой больше нечего терять.
– Ты понимал нас еще до того, как Икон нас нашла, – добавляет Череп, его взгляд становится задумчивым, будто он погрузился в воспоминания.
Я удивлен, что то, что только что произошло с рабыней, оживило воспоминания Кости и Черепа о нашем прошлом, хотя, наверное, удивляться этому не стоит. Между нами существовала связь еще до того, как мы вообще встретились. Мы глубоко понимали друг друга.
– Может, это то же самое, – соглашается Кость, хотя вид у него все еще обеспокоенный. – Я просто не могу избавиться от ощущения, что мы знаем ее. И что мы здесь ради нее. Что она одна из нас.
Его слова заставили меня по-другому взглянуть на собственные мысли и чувства по отношению к рабыне клинка. Вдруг влечение к ней – это своего рода узнавание? Может быть, мы знали ее раньше?
Я отмахиваюсь от этих вопросов и осушаю бокал.
– Что бы это ни было, мы должны разобраться – и быстро. До начала Торгов остался день, и нам нужно узнать, что происходит, до того, как уедем. Грядут перемены – я чувствую, и мы должны сделать все, чтобы не проиграть.
Оба согласно кивают, но Череп решает меня поддразнить:
– Перемены? Твой нюх, должно быть, лучше моего – я-то чувствую лишь слабость этих фейри и их раздутое эго.
Кость наигранно весело фыркает.
– Я же чувствую только песок, – говорит он, с отвращением оглядывая шатер. – Ненавижу пустыню.
Я хрипло смеюсь и вытираю ладонью лицо, чувствуя себя абсолютно измученным. Не могу не согласиться с Костью – раньше это место служило какой-то цели, но теперь наши приезды сюда – это просто обязанность, и не самая приятная. И если мои подозрения верны, то это могут быть наши последние Торги, а если Тиллео не расскажет о своей роли во всем этом, он скоро узнает, что сделал Дорсин. Не связывайся с Орденом Скорпионов – если только не любишь вкус смерти.
14
Моя спина горит огнем, тепло и боль накатывают волнами, пока я медленно прихожу в себя. Резкий терпкий запах, смешанный с ароматом травы и земли, подсказывает, где я – я у лекарей. Жесткое полотно койки неприятно ощущается под грудью, но стоит мне пошевелиться, чтобы устроиться поудобнее, как я тут же жалею об этом. Острая боль пронзает меня насквозь, я шиплю, не в силах ничего сделать – мне остается только лежать и терпеть, пока эта агония не превратится в более приемлемую версию пытки. Похоже, меня оставили тут на ночь, и лекарь не придет до утра – и это тоже часть моего наказания.
Я осторожно, но глубоко вдыхаю, и меня всю передергивает при воспоминании о том, что произошло. Я хочу злиться на учителей, и я злюсь, но больше