запрещена, книжки жгут, ученых и писателей убивают… И вот с нашей планеты туда отправляют наблюдателя, который не должен ни во что вмешиваться, но не вмешиваться он не может…
Сюжет этой книжки я помнил смутно, ибо читал ее примерно в Алькином возрасте, то есть – не исключено, что читаю ее прямо сейчас, в военном городке под Кушкой. Однако по глазам пацанят я увидел, что идея им нравится. Они начали переглядываться и пихать друг друга локтями.
– А что, – веско произнес Вадик. – Перенесем действие из Средневековья в семнадцатый век, а все остальное оставим то же самое.
– А у тебя эта книжка есть? – тут же спросил Абрикосов.
– Есть, – ответил Красильников.
– Дашь почитать?
– Конечно! А то как вы, с Толиком сценарий писать будете…
– Ура! – заорали оба сценариста.
– Ну вот и отлично! – подытожил результаты обсуждения Рунге. – Думаю, что наши сценаристы прочитают книгу, предложат свои идеи по сюжету будущего фильма, и мы снова соберемся. А пока – прошу к столу.
– Мальчики – мыть руки! – скомандовала Женя.
Команда касалась всех, но в первую очередь в ванную были отправлены представители младшего поколения. Взрослые задержались.
– Нам, наконец, утвердили создание детской киностудии, – поделился новостью Карл. – Официально мы будем числиться при Доме Пионеров, и наш руководитель – Евгения Ивановна.
Красильникова кивнула.
– Так что теперь мы ее подчиненные, – продолжал хозяин квартиры.
– В связи с этим, товарищи, – сказала Женя, – нам нужно будет провести официальное совещание в Доме Пионеров.
– Назначайте время, товарищ начальник, придем, – откликнулся я.
– В понедельник, в восемнадцать ноль-ноль.
– Будем обязательно.
– Буду ждать. А теперь – мыть руки!
Потом был обычный ужин у семейства Рунге, поражающий своей щедростью и кулинарным совершенством. Я, как человек имеющий возможность сравнивать, не мог не отметить отличия в том, как дружили люди в советское время и как будут дружить после. В СССР дружили с людьми, близкими по духу, а в постсоветской действительности – только с теми, от кого может быть польза. Советские люди охотно пускали друзей в свой внутренний семейный мирок, а в новейшей истории – старательно ограждали его от посторонних, включая друзей. Я немного утрирую, но не сильно.
Разошлись мы уже совсем вечером. Я проводил пацанов, зная по собственному опыту, что вечерами улицы могут быть небезопасны. Зима вступала в свои права. По ночам было морозно, да и снежок сыпал вовсю. Зимняя шапка и ботинки у меня были, а вот куртка – на рыбьем меху. Парень я, конечно, спортивный, но о чем-то потеплее подумать не мешало бы. Надо напомнить Илге, она умеет подыскать в магазинах что-нибудь подходящее. Вот завтра воскресенье, пусть бы и поискала.
Оказалось, что напоминать не нужно. Когда я вошел домой, Илга встретила меня известием, что приобрела для меня отличную дубленку. Та и впрямь оказалась мне впору. Надев ее, я сразу почувствовал