переселяться в другой мир из своего? Наверное, рождаться заново – ку-ку, я тут.
Глава 6
Поезд прибыл. Долго тянулся вдоль перрона. Но мама сразу рассчитала, где остановится нужный вагон, и мы заранее сели на нужную скамейку. Рядом бродили такие же встречающие, а ещё голуби. Кто-то кинул голубям кусочек булки, они тут же собрались кружком. Не успели они эту булку раздербанить, как приземлилась чайка – гладкая, большеголовая, крепенькая: шлёп-шлёп-шлёп. Она попробовала ухватить добычу жёлтым клювом, но голуби сомкнули кольцо и оттеснили конкурентку. Чайка крикнула пару раз что-то ругательное и улетела. Не ожидала я от голубей такой уверенности в себе.
Когда вышла проводница и перекинула мостик между вагоном и перроном, я подумала, вот было бы здорово поехать сейчас с мамой… да куда угодно. Не встречать неведомого Гавриловича, а самой садиться в вагон, устраиваться на своей полке и потом долго смотреть в окно.
Мы поднялись со скамейки. И мама аж шею вытянула, так старалась не пропустить деда. Уже вышло полвагона, а никого похожего на человека с фотографии не было. У меня внутри всё слиплось. Ну, где?
И тут на перрон скакнула собака. Однозначно такса, только очень уж некрасивая, клокастая, как щётка, а за ней – хозяин. Да, это был наш пассажир. Я его сразу узнала по зелёному берету. Ну, сейчас хотя бы не лето, так что годится. Кроме берета на нём был серый плащ, куцый клетчатый шарфик и рыжие носатые ботинки. Из-под берета торчали седые волосы, как у клоуна, который придумал «Снежное шоу». И борода такая же. Он вообще был на того клоуна похож – мой дед Гаврилович.
Мама шагнула навстречу, не отрывая взгляда от щётковидной таксы.
– Всего доброго! – механически сказала проводница. Она тоже смотрела на собаку и наверняка думала: навыводили пород, только детей пугать, она бы такую точно не завела.
– Оленька! – крикнул Гаврилович. Откатил в сторону огромный коричневый чемодан, обмотанный жёлтой липкой лентой, дёрнул поводок, чтобы собака не лезла к урне у скамейки, и кинулся к маме. – Как я рад! Ты совсем не изменилась!
Я сделала шаг в сторону в надежде, что обо мне в суматохе забудут. Мама никак не могла выпростаться из объятий Гавриловича. Щётковидная такса крутилась на поводке, путалась под ногами других пассажиров, раздутый чемодан несколько раз задели и чуть не повалили. Дед всё причитал и вытирал глаза шарфом.
– Это Глаша, – мама обернулась ко мне и послала глазами SOS.
Ну уж извините, я этого Гавриловича не выписывала. Если он и меня полезет обнимать! Ага, конечно! Я с незнакомыми не обнимаюсь. Шагу не сделаю. Такса присеменила и стала обнюхивать мои кроссовки.
– Фу, Ленточка! Фу!
Дед потянул поводок.
– Глаша, подойди, пожалуйста, – попросила мама.
Я сделала два микроскопических шага. Ленточка! Ну и кличка! Ленточка должна быть гладкой и шелковистой, а это щётка.
– Вот и встретились, – сказал дед и неожиданно поцеловал меня в лоб. Я чуть не провалилась сквозь асфальт. Аж круги в глазах пошли. – Очень на Андрюшу похожа.
Гаврилович обернулся