успех.
Седьмого было в Петрограде.
Четвёртый день пылал в Москве.
Замена есть и бога ради,
Россия схожа здесь в судьбе!
Зачем трудиться, жить как надо
Зачем трудиться, жить как надо,
Ведь призовёт к себе господь.
Причём внезапно это правда,
Душа на небо, в землю плоть.
А может лучше не рождаться?
Не видеть этого всего?
У духа с телом нет форзаца
И нечисть входит в них легко.
Ну вот родишься ты мерзавцем
И будешь грабить убивать,
Или каким-нибудь красавцем,
Чтоб женщин всех обременять.
А впрочем может это надо
И не дано тому судить!
Наверно жизнь – всему награда,
А смерть – другому чтобы жить!
Звуки
Зорька яркой краскою
Красит скаты крыш.
Ветерок с опаскою
Гонит в поле тишь.
Дух идёт с околицы
Скошенной травы.
Свету явно молятся
Сгустки бывшей тьмы.
От колодца с воротом
Раздаётся скрип,
На пазы которого
Лёг бревна изгиб.
И журчит студёная
Вспенившись вода,
Из ведра склонёного
Достигая дна.
Зима свои подводит вехи
Зима свои подводит вехи,
Под попечительство весны.
Уж февраля видать огрехи,
Со спадом зимней пелены.
Снег потемнев, став ноздреватым.
Из под него бежит вода.
В ноль-ноль часов текущей даты,
Придёт желанная весна.
Зима с весной на перекрёстке,
Взаимно руки ведь не жмут.
Не поднимают к небу тосты,
Не просят дружеский приют.
Они друг друга уничтожить,
Всегда практически хотят!
Но побеждает кто моложе
И чей к теплу направлен взгляд.
Так было и наверно будет.
Придёт весна, уйдёт зима.
Своих они не сменят судеб,
Для них всё это навсегда!
Зима
Снежок порхает нежным пухом.
Кругом сверкает белизна.
Дыша своим морозным духом,
Шагает стылая зима.
Она несёт с собой сугробы,
Метели прячет в рукаве,
Потом пустить их в дело чтобы
И дальше двигать налегке.
Где надо лёд сама уложит,
Нагонит свору холодов.
В полях себе устроит ложе,
Укрывшись скопищем снегов.
Вот только век её недолог,
Три зяблых месяца в году.
Весна откинет белый полог
И стылость канет в теплоту.
Зимний вечер где плелась дорога
Зимний вечер где плелась дорога,
Появился праздно у ворот.
Постояв у сбитого порога,
Вдоль избы стал красться словно кот.
Постепенно черт набрался ночи.
Свистом