бытует жизнь!
Брачующиеся
Вы когда-нибудь видали,
Как рассвет ведёт зарю?
Не в какие нибудь дали,
А к злотому алтарю!
Обручит союз их утро.
Солнце выйдет на поклон
И осыплет перламутром,
Заблестевший небосклон.
Прочитает свет молитву.
Утвердит всё неба синь.
Сядет парочка в кибитку
И в дневную канет жизнь!
Будни
Опять пишу сухие строчки
И отправляю в интернет.
С заглавной буквы и до точки,
Хотя особых знаний нет.
А интернету все до «фени».
Таких как я там пруд пруди.
И с чувством вышколенной лени,
Ищу на «клаве» букву «и».
Потом ошибки исправляю,
(Экран подчёркиваньем шлёт)
И препинанья знаки с краю
Я расставляю без забот.
Со мною школьная программа,
Плюс неземной энтузиазм.
А в мыслях будущая драма
И поэтический соблазн.
В мае
Зарумянился под утро
Бок лазоревой ночи.
Искры сыпят перламутром,
Пар идёт как от печи.
Знать туман сырой дорогой
Превращается в росу.
День струится понемногу
В предрассветную красу.
Тень предметы повторяет,
Вплоть до крошечной листвы.
Так бывает только в мае,
В неурочные часы.
В небе выткалась фигура
В небе выткалась фигура,
Из кудрявых облаков.
Такова у них натура,
Паром стряпать вид снегов.
Я брожу по роще бывших,
С двух сторон стоящих грёз.
Может некогда любивших,
Как и я живых берёз.
Вечер длинный, вечер долгий.
Ветерок бредёт со мной.
А любви моей осколки,
Колят сердце как иглой.
Память тащит без причины,
Обоюдные деньки.
Может в тему годовщины,
Расставанью вопреки.
Тишину порвал вдруг в клочья,
Соловьиный громкий свист.
Слух тревожат звуки ночью,
Как на свадьбе гармонист.
Побреду теперь обратно,
Но не к жизни бывшей той,
А туда где звук невнятный,
От структуры городской.
В свои объятья город принял
В свои объятья город принял
Необычайно сильный зной.
Июль разлился в нём пустыней
И градус поднял тепловой.
Дома собою воздух грели.
Асфальт лоснился от тепла.
А вот под уличные трели,
Гнусаво пела мошкара.
Внезапно влажная прохлада
Сменила летнюю жару,
Дождь отчеканил серенаду,
Побив шальную мошкару.
И заблестели тут же лужи.
Хор птиц запел на перебой.
Видать