и надо решать,
Жизни я больше хочу или смерти.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Сердца шальные часы
Бьются в иссушенной глотке.
Сны, как последние сводки
С прифронтовой полосы.
Здесь, на чужом этаже,
Вырыта на ночь могила.
Пакостно, тускло, уныло,
Каторжно в вечной душе.
Но, как пайковый ломоть,
Солнце всплывает из-зыби.
И распрямляется плоть
Тела, обвисшего в дыбе.
ЛЮБИМАЯ
Позвонила любимая – стало теплей на душе,
Кофейку привезёт – на последние, может быть, деньги.
Покоряются из года в год одному и тому же клише
Боевые листки моего скоростного паденья.
Мне опять станет стыдно за мелкий пижамный горох,
За ослабленный ум и похмельную немощность тела.
На моём перепутье всё меньше и меньше дорог,
По которым бы ты прогуляться со мной захотела.
Я опять повернул не туда и никак не пойму,
Почему с каждым шагом моим по дороге к Голгофе
Ты всё чаще приходишь ко мне, словно ангел, сошедший во тьму,
И всё большей любовью наполнена баночка кофе.
ШАХ И МАТ
Конский топот и звон в ушах.
Хруст доски под голеностопом.
Я чеканю свой первый шаг —
Г-образным иду галопом.
Через клетки скачу напролом,
Коль меня из игры изгнали.
Рассыпайтесь внизу под столом —
Те, кто ходит диагональю.
Трепещи, людоедская суть
Всех земных королевств на карте,
Вам меня уже не вернуть
На подклетья единых партий.
БАБУШКА ЗА ГАЗ НЕ ЗАПЛАТИЛА
Срезаны замки. И дверь наотмашь —
Вышибли ногой в тяжёлом берце.
– Ты, сынок, мне прочитать поможешь? —
Бабушка хватается за сердце.
Старший машет гербовым пакетом,
Распечатал, в цифры пальцем тычет:
– Здесь начислено за то, за это…
В общем долгу на четыре тыщи…
– Ой, сынок, да я ведь и не знала,
Думала, что подождут до лета…
– Бабка, ты теперь невыездная! —
Склабятся бойцы в бронежилетах.
Койка. На стене ковёр с тесьмой.
Переписана посуда в горке.
На столе судебное письмо.
И орёл с печати смотрит зорко.
Пристав пишет, а гвардейцы ждут
В броневой защите от тротила:
Может, скоро премию дадут —
Бабушка за газ не заплатила…
БАБУШКА
Бабушка, мой милый ангел,
Мой хранитель на века.
Ты в каком небесном ранге
Так незримо далека?
В керамическом овале
Образ твой и чист, и свят.
Там, куда тебя позвали,
Адресов не говорят.
Где теперь тебя искать мне?
Здесь ли следующий дом? —
Белый памятник из камня
Не сдаёт