отца, которую тот произнес в одном из последних их разговоров:
– Жизнь – это не короткий отрезок между рождением физического тела и его смертью, а нечто большее. Она преисполнена Великим Смыслом! Тебе он раскроется, когда ты осознаешь, что рождалась не единожды!
«Фраза как раз в тему, – с легкой досадой подумала Брана. – Как бы мне этот Смысл не открылся прямо сейчас, а заодно пассажирам и бортовому персоналу».
– Не думаю, что составлю серьезную конкуренцию всем тем философам, которые уже искали Великий Смысл до меня, – отшучивалась Брана в том разговоре с отцом.
Он спокойно ей возразил тогда:
– Многие философы хотели раскрыть цель человеческого существования, основываясь на одном коротеньком отрезке времени под названием человеческая жизнь. Словно человек заходит в комнату на десять минут и решает, что жизнь возможна только внутри этого пространства. Оглядываясь вокруг, он пытается найти цель своего пребывания в комнате, не учитывая при этом свой предыдущий опыт посещения бесконечного количества подобных комнат. Он периодически поглядывает на дверь, трепеща от страха перед тем, что таится за ней.
Отец улыбнулся своей едва заметной, загадочной улыбкой, словно знал нечто известное лишь ему.
– Но у них и на самом деле не было никаких доказательств существования за пределами той «комнаты», в которой они находились, – возразила Брана.
– А вот тебе скоро такие доказательства представятся. Ты обнаружишь множество «комнат», в которых проживала такую же полноценную жизнь, как и сейчас, – обнадежил он дочь.
– А что с ключами от дверей? – в шутливой манере продолжила она тот странный диалог.
Воздушное судно опять дернулось и резко ушло вниз, словно показывая, что для данной «комнаты» ключи не понадобятся – дверь от нее и так может распахнуться в любую минуту.
13
Динамик голосом пилота вдруг сообщил, что они вошли в зону турбулентности.
«Мог бы сказать об этом и раньше», – подумала Брана, немного успокаиваясь и машинально поправляя непослушный локон густых черных волос.
До гибели отца она и сама жила в подобной «комнате» из его примера, особо не беспокоясь о «двери», разве что в очень юном возрасте. Смерть матери впервые столкнула ее с пониманием скоротечности земной жизни. Но ненадолго. Отец вместе с дедушками и бабушками окружили ее такой заботой, что она со всей уверенностью могла сказать о своем детстве как по-настоящему счастливом.
Ее стал манить космос, его необъятные глубины с бриллиантами загадочных и далеких светил. Проявляться этот интерес начал после ухода матери. Ей хотелось верить, что мама не умерла, а, оставив тело, поднялась к звездам и там превратилась в одну из них. Отец, слушая подобные высказывания маленькой дочери, не опровергал их. Брана каким-то обостренным детским чутьем чувствовала, что делалось это не из жалости. Он на самом деле частично разделял ее взгляды, утверждая, что каждый человек намного старше, чем сам себе кажется, и звезды имеют к этому прямое отношение. Отец всячески