мую футболку на два размера больше и, прежде чем зубрить историю, включила чайник. Пока закипала вода, я села за стол со стареньким ноутбуком и проверила почту.
Первым я открыла письмо с темой «Помогите альпинисту! Подпишите петицию!» Отправителем была ассоциация подготовки к горным восхождениям, на которую я подписалась прошлой осенью.
В письме говорилось, что известный спортсмен и гид Владислав Аликов уже с прошлой весны находился под стражей в СИЗО с обвинением по оказанию небезопасных услуг, в результате которых погибли люди. Прокуратура требовала максимальной меры пресечения: пять лет лишения свободы. Ассоциация альпинистов совместно со свидетелем происшествия писателем Романом Петровским просили обычных людей ознакомиться с событиями тех дней в его книге и подписать петицию о смягчении срока наказания. А также они искали других участников восхождения для дачи показаний и просили их отозваться. Во вложении письма была книга Романа.
Меня кинуло в жар и тут же проступил холодный пот. Неужели это тот Владислав и тот самый Роман, а ищут меня и Гришку? Прошлое, внезапно настигло меня.
Указатель мышки на экране завис над файлом книги. Вдруг зашипел электрический чайник, я встала, чтобы заварить себе пакетик с чабрецом, а по пути обратно к столу машинально откусила «юбилейное». Потянув немного время и глотая горячий чай маленькими глотками, я все-таки решилась открыть первую страницу книги и принялась читать.
«Все переворачивается в моей жизни после той ночи, когда при восхождении на Эльбрус погибает брат Марго, вокалист рок-группы «Укрысы…»
Я зажмурилась на мгновение и снова прочитала первое предложение. Это писал именно тот Роман. Кровь прилила к голове, шум в ушах заполнил тишину, сердце бешено заколотилось. В голове появлялись и исчезали факты годовой давности.
На самом деле, что происходило после того, как Гришка рассказал мне о гибели брата я помню плохо: шум ратраков, мельтешение разноцветных курток спасателей и альпинистов, мокрый снег в лицо, редкие, оглушающие выкрики: «Давайте! Давайте! Несите сюда».
МЧСовцы позволили мне попрощаться с Тимуром. Он лежал на носилках прямо на склоне, недалеко от барака. Я присела на корточки. Слезы застилали глаза, я вытирала их ледяными ладонями, чтобы насмотреться в последний раз на застывшее, но все еще красивое лицо брата. Как будто Тимура коснулась снежная королева, но моя любовь не помогла его оживить. Он замерз навек.
Невозможно было поверить, что все это происходит наяву. Я схватила брата за щеки и не почувствовала ни холода, ни тепла. Эхом по склону горы пронесся мой крик отчаяния.
Главный из спасательной группы, крупный мужчина с заснеженной бородой, подбежал и молча обнял меня. Он дал мне успокоительное. Дальше все было как в замедленной съемке.
…Я рыдаю у Гришки на плече и все спрашиваю: “Как же это произошло? Как?…Почему с вами?” А он обнимает меня забинтованными после обморожения руками и шепчет на ухо: “Мы сами виноваты… Сами…”
…Нас допрашивает полиция, я захлебываюсь в эмоциях, не могу и пары слов связать.
…Дрожащими руками собираю вещи в номере. Телефонный звонок. Мама. Она уже знает о смерти Тимура. Я рыдаю в трубку. Мама тоже плачет.
Я не знаю, где находился Роман все это время. Мне хотелось, чтобы он постучал в дверь номера и сказал: «Пошли на ужин. Тимур уже в кафе заждался». И весь этот ужас исчез бы. Но Роман вообще не пришел, даже не позвонил. Он трусливо пропал, как только случилась беда.
В тот день Роман перестал для меня существовать. Но иногда еще тем же летом, когда после ежедневной двенадцатичасовой подготовки к вступительным экзаменам в институт я падала от усталости, в голове всплывал его образ: карие глаза, хитрая улыбка, вьющаяся челка, которая без фирменной укладки забавно торчала в разные стороны. В голове постоянно крутились его слова, которыми он подбадривал меня когда мы поднимались на гору Чегет: «Давай, Марго, вперед и ни шагу назад! Ты сможешь!» И я продолжала зубрить.
Прошел первый год университетской жизни в Москве. Учеба занимала все мои мысли, у меня появились новые друзья и цели в жизни. Проглатывая воспоминания, я продолжила читать, что Роман писал в книге дальше:
«Я, Марго и несколько человек из группы вместе со вторым гидом спускаемся в базовый лагерь Гара Баши. Владислав с тремя музыкантами идут на вершину несмотря на надвигающийся ураган. Я уверен в руководителе восхождения. Он покорил наивысшие вершины мира и возвращал свои группы невредимыми. Никто не думает о плохом и мы все засыпаем в бараке. Я просыпаюсь от громких звуков снегоходов. В комнате никого. Видимо на меня повлияли таблетки от гипоксии и я даже не проснулся, когда все собирались. Я выхожу искать Марго, но ее нет и телефона ее у меня тоже нет. С ней мы больше не виделись.»
От досады, я закусила губу, захлопнула крышку ноута и бросилась к окну. Распахнула створку и свежий, но уже по-летнему тёплый воздух защекотал руки и лицо. Текли слёзы. Дорога, дома, деревья – все расплывалось.
Мне не хотелось читать о том, как все произошло. Зачем? Я шла в одной связке и знала все то же, что и Роман. Или не все? Больше нас знал