курительная комната, салон и роскошный бальный зал. Лукас заявил, что хочет посмотреть вольер с собаками. Николас разрешил, а сам медленно пошел по палубе. Во время посадки он заметил несколько хорошеньких женщин, однако сейчас они его не интересовали: мысли сосредоточились на утраченном мире. Элегантный корабль стал последним осколком прошлого. Лукас ничего не понимал, Тобиас переживал разлуку с Марианной, и только он в полной мере ощущал глубину пропасти. Перспектива работы в цирке в чужой стране казалась болезненной, далекой от реальности причудой. Сейчас не хотелось даже думать о будущем; мысли и чувства остались на родине, дома – с отцом и другом. Таким несчастным и разбитым Николас фон Бинген чувствовал себя лишь однажды, в трагические дни смерти жены и дочери. Он простоял на палубе до тех пор, пока холод не заставил вернуться в каюту. Лег на кровать и попытался уснуть, однако сон не приходил. Обреченно встал, оделся и снова пошел к лошадям. Взял одну из щеток, которыми щедро снабдил Алекс, и принялся чистить Плуто. Жеребец ответил на заботу благодарным взглядом.
– Хороший мальчик. – Николас ласково погладил любимца по белоснежной гриве и вернулся к работе. Всех лошадей крепко привязали, чтобы они не поранились в случае качки, так что несколько дней им предстояло провести в неподвижности. Хотелось верить, что море останется спокойным и все животные благополучно перенесут путешествие. Жаль было бы потерять кого-нибудь, даже не добравшись до Америки. Алекс настоял, чтобы друг взял заряженный пистолет – на крайний случай, если вдруг придется избавить раненую лошадь от мучений. Нет, только не это! Больше всего Николас тревожился за липицианов – самый драгоценный груз и билет в новую жизнь.
Он провел с лошадьми немало времени, а когда вернулся на палубу, то обнаружил, что сыновья играют в шаффлоборд и увлеченно беседуют с двумя девочками. Тобиас уже выглядел не таким удрученным, как прежде, а Лукас с восторгом размахивал огромной для его роста битой и изо всех сил пытался произвести впечатление на барышень. Судя по их смеху, ему это неплохо удавалось. По возрасту девочки были ближе к нему, чем к старшему брату. Впрочем, вскоре они убежали, а Лукас тут же потерял интерес к игре и подошел к сидящему в шезлонге отцу, чтобы рассказать о своих приключениях. Он уже успел облазить весь корабль – точнее, зону первого класса, так как нижние палубы оказались закрытыми.
– А мы будем купаться в бассейне, папа? – с надеждой спросил Лукас, и Николас кивнул. Общение с детьми отвлекало от мрачных мыслей; хотелось, чтобы морское путешествие запомнилось им как счастливое время – возможно, последнее перед вступлением в неизвестность.
Мальчики пошли в кино, а Николас остался на палубе, продолжая прогуливаться и не забывая регулярно навещать лошадей. Когда же наступило время чая, он вошел в салон, где пассажирам первого класса предлагался богатый буфет. Еда на корабле заслуженно славилась разнообразием и высоким качеством, однако аппетита не было. Единственное, чего хотелось, – это