прочих дел нужно было выбрать семейного врача. Мы пошли в ближайшую от дома клинику, где принимала доктор Абелева. Та же фамилия была у моего московского коллеги Марка Абелева. Я спросила, не родственница ли она ему, оказалось – родная сестра. Мы понравились друг другу и подружились.
У неё мы встречались с теми из российских успешных врачей, кто добился здесь подтверждения бывшего статуса. Это очень не простая процедура и не всем это не удаётся: кто-то и раньше не был в своём деле силён, кто-то не мог в нужной степени освоить иврит и английский. Ирина легко получила разрешение на работу врача и открытие собственной клиники благодаря своему диагностическому таланту. Будучи стажеркой в больнице Рамбам, она имела смелость спорить с профессорами и оказывалась права, что было замечено и оценено. Ирина признавалась, что ставит диагноз в тот момент, когда видит больного, а потом только находит подтверждение и тянет время, чтобы это нормально выглядело. Кстати, Виталию она поставила диагноз почти за десятилетие до того, как болезнь обнаружилась. Сказала мне об этом, но я не захотела верить
Пациентов у неё было много. И хотя они её её не очень любили, из-за того, что она была резковата и была немногословна, к другим врачам не уходили, понимая что врач она хороший. Сидя у неё в приёмной я не раз слышала их дружное ворчание. Коллеги тоже ценили её профессиональный уровень, и она была семейным врачом у многих из них. Потом она встретила Ефима, тоже врача, и тоже москвича и вышла за него замуж. Он нам нравился, мы часто встречались, помогали им обустроить новую квартиру, вместе ездили в лес на шашлыки, вместе ели конфеты, приносимые больными.
Наша дружба с Ириной оказалась непрочной и распалась по причине, о которой здесь долго рассказывать и трудно объяснить. Так сложилось, что не мы должны были делать первый шаг к примирению, но были к нему готовы и ждали целый год. Не дождались, сменили семейного врача, а вскоре Ирина уехала в Америку. Виталий случайно иногда встречает Ефима в больнице Рамбам, где тот работает, и они вполне доброжелательно беседуют.
Были у нас в Хайфе и старые друзья, знакомыми ещё из России – коллега Виталия по работе, Саша Фрейдлин и его жена Диля. Они жили в Феодосии и в своих поездках в Крым мы иногда заезжали к ним в гости. О том, что они репатриировались в Израиль, мы узнали случайно, нашли адрес по специальной службе поиска и к обоюдной радости встретились. В Хайфе мы были близкими соседями и постоянно бывали друг у друга в гостях, вместе ездили на экскурсии, играли в теннис, плавали. После моря иногда заходили к нам на завтрак, съесть на балконе горячую пиццу моего производства, которую Саша очень любил.
Сейчас их уже нет с нами, оба ушли из жизни, причём Саша внезапно – остановилось сердце, когда он гулял по набережной. Саша был человеком спортивным, тренировал теннисистов, мы вместе совершали