болот поехали в сосновый лес. Солнце пробивалось между оранжевых стволов и заливало землю, покрытую мягким ковром из сосновых иголок и мха.
Родители шли впереди, а друзьям не терпелось обсудить случившееся. Человечек устроился у Никиты в рюкзаке.
– Надо завтра же утром отправиться к моим сородичам музеитам и узнать, что за золотая оправа и драгоценные оковы.
– Мы же теперь не в городе живем. Какой ближайший музей в Царском Селе? – спросил мальчик.
– Екатерининский дворец, конечно. Куда-куда, а в музей тебя точно отпустят.
– А что дальше? Вот придем мы во дворец, а как нам разыскать твоих музеитов, как подать сигнал?
– Может, нам к закрытию пойти, догулять до конца, спрятаться за портьерой?
– Ага, а нас там на ночь запрут, и что тогда будем делать?
– Ладно, ничего мы нарушать не будем. Для начала отправим письмо птичьей почтой, мол, ждите, завтра будем. А потом пойдем и постараемся понять, как действовать, на месте.
На том и порешили.
Птичья почта
Оказалось, нужно потрудиться, чтобы обзавестись новым адресом птичьей почты: устроить кормушку и повесить ящичек для писем, приладить рычаг с флажком. Птичка видит флажок и понимает, что есть письмо для отправки.
Провозились все утро: нашли укромное место в саду, повесили кормушку на дерево, а почтовый ящик прибили к забору и стали ждать, когда прилетят пернатые друзья. Птахи не заставили себя долго ждать, стали клевать угощение, но никто из них почтовым ящиком не интересовался.
– Почему так? – удивился Никита.
– Имей терпение, не все же птицы почтовые. У них и своих дел полно, – ответил Мокейка.
– А любая птаха может быть почтовой или какая-то определенная?
– У каждой своя специализация. К примеру, записочку может принести миниатюрная синичка, а вот посылку – это уже дело для совы. Перелетные птицы могут доставить письма даже в другую страну. Да что уж письма, лиллы тоже могут путешествовать по всему миру. Только это дело непростое, долгое и опасное.
Вдруг одна птичка села на почтовый ящик. Совсем неприметная, серо-коричневая птаха, покрупнее синички. При ближайшем рассмотрении замечаешь ее скромную красоту, золотые крапинки, обводку на крыльях, как отливают изумрудом ее коричневые перья.
– Скворец – молодец! – отозвался Мокейка.
Птица покрутила головой в разные стороны, будто оглядываясь, открыла дверцу клювом, достала свернутое в трубочку письмо, схватила его своими маленькими лапками и, заливисто свистнув, улетела.
Никита смотрел как завороженный, потом подскочил и начал кружить Мокейку и кричать: «Ура, сработало!»
Ближе к четырем часам дня пошли в музей, чтобы успеть купить билет и обойти залы до закрытия. Дворец оказался огромным и роскошным, весь в золоте. Каждый зал был оформлен в своем цвете. Масштабы дворца поражали Никиту своим размахом. Но вся эта роскошь утомляла чрезмерностью