он даже достиг некоей степени в ложе… А в ней отметилось немало золотой поросли аристократии: князья Павел Лопухин, Сергей Волконский, Илья Долгорукий, Сергей Трубецкой… Привлекли туда и подающих большие надежды Петра Чаадаева, того же Матвея Муравьёва-Апостола… Блестящую карьеру из них сделал потом лишь Александр Бенкендорф. Поветрие масонства улетучилось для многих, как призрачный дым младых лет, оставив только смутное представление о «высоких целях служения братству» и как милое воспоминание о совместном времяпрепровождении.
Пестель во время недавнего приезда в Санкт-Петербург оставил о себе двоякое впечатление. Он несомненно глубже многих понимает необходимость решительных преобразований России, рискует и трудится для их подготовки. Но… Зачем же так заостряет противоречия там, где можно и нужно искать согласия? Почему так настаивал на отсрочке выступления? Хотя всем, кроме Трубецкого, понятно, что промедление опасно. Грибоедов теперь не мог бы с уверенностью сказать, что означали для Пестеля бремя руководителя Южного тайного общества и великий труд над «Русской правдой» – жажду доставить пользу любой ценой или только желание утвердить свой необыкновенный ум и железную твердость характера… В том и в другом он достиг авторитета непререкаемого – все сходились во мнении, что по приказу командира Уланского полка многие бригады на юге поднялись бы в одночасье. Если бы это сочетать со всенародной славой Ермолова! А «Русская правда» Пестеля – это же прорыв в будущее! Если ее основные элементы не будут воплощены сейчас, аукнется России большими бедами потом…
Но как убедить Пестеля быть готовым выступить совместно с Ермоловым уже в этом году, уже в сентябре? Раскрыть планы Сергея в Белой Церкви нельзя – он мог бы счесть это за восстание внутри тайного общества…
С Луниным проще, хотя с ним-то Грибоедов почти незнаком. Но Лунин – полный единомышленник Муравьёва-Апостола, и доподлинно известно, как ненавидит он крепостное право, абсолютизм и самовластие, считая их анахронизмом, калечащим судьбы людей и страны. Его мысли и высказывания, изобличающие бездарность правительства, преданного лично царю, а не народу, передавались в обществе из уст в уста. Да, Лунин старше многих из них, он в том возрасте, когда расчет берёт верх над эмоциями. Спохватившись после свободолюбивой молодости, он поздно возобновил военную карьеру, его ровесники давно генералы. Но его способности, отчаянная храбрость пришлись по вкусу цесаревичу – великому князю Константину, брату императора, наместнику в Польше. Произвел в подполковники, взял в адъютанты – успех несомненный для человека с великой славой лихача и куражира… Но соблазны Варшавы! Они известны – там тихая и сытая придворная жизнь и можно легко забыть о грезящей мятежом России. Возможно, срок – сентябрь 1825 года – и Лунина поставит в тупик. Говорят, он сблизился с молодой польской графиней Потоцкой, ревностной католичкой, и сам стал католиком. Слияние аристократий славянских народов – в Республике бы это только приветствовалось…