ноги Меды показалась умная мордочка лисицы. Роса ощущала древность и мудрость, что кружила в воздухе, так что у нее перебило дыхание. Будто разговариваешь с самой природой.
– Может быть, это поможет тебе говорить, – сказала она, властно махнув рукой. Ветви, мох и прочий сор, что оплетали Росу, исчезли сразу. Будто и не было никогда. – А теперь говори. Я пришла к тебе лишь потому, что услышала твои праведные мысли. Ты осознала свой удел, но не раскаялась в неповиновении родителям. В этой горькой ошибке. Значит, это и не было ошибкой, раз ты не чувствуешь вины. Одно сожаление перед лицом всего рода – значит, перед самой собой. Так скажи мне, дитя, как я могу помочь тебе?
– Моя мать хочет выдать меня замуж, – сказала Роса, тотчас осознав всю нелепость своей жалобы. Как она вообще посмела побеспокоить Меду по такому пустяку, прийти в поздний час и нарушить всякое правило?
– Продолжай, – бесстрастно сказала она. Росе вдруг показалось, что ведунья наперед знает все ее слова и даже легонько улыбается.
Выдать замуж против моей воли. Я не желаю такой участи! Вся моя семья, весь мой род – как куры, которых я кормлю! Никто из моих предков не оставил о себе никакой памяти, никакого дела не передал! Мы растрачиваем годы на пустые дела. Я не желаю себе такой жизни. Скажи мне, Меда, как мне спастись?
– Ты желаешь отказаться от бремени своей семьи? Жаждешь большего, чем пахать землю? Странно, – заключила Меда с какой-то тоской. Тут в ее глазах мелькнул озорной огонек. – Обычно с такой просьбой ко мне приходят мужчины. Одни жаждут славы, другие влюбляются без памяти и пытаются остаться. Так слушай меня, смелая и прямая девушка в отцовских штанах. Отправляйся сейчас же в свой хлев, что стоит на холме. Там этой ночью ты найдешь свое спасение, хоть и не сразу. Но помни, если опоздаешь или испугаешься, то поутру уже все исчезнет.
– Спасибо, мудрая Меда, я…
Роса моргнула и тотчас поняла, что оказалась на самой опушке. У босых ног лежала ее одежда. Брата уже не было рядом, как и волшебной тропинки вместе с ленточками, а в ушах еще звенел красивый, но холодный голос ведуньи.
– И помни, – добавила она эхом, что разошлось по кронам деревьев. – Назад пути уже не будет, Роса. Я отдам тебе на сохранение подарок. Береги его, и пусть он поможет найти собственную дорогу. Прощай.
Роса поддалась чувствам и наклонилась.
Пальцы нащупали деревянную куколку, бережно закутанную в складках платья. Куколка была отчаянно похожа на какую-то знакомую, будто бы Роса носила ее с собой всегда, с самого детства. Золотистое молодое древо, кажется дуб, было изрезано вязью знаков, какие Роса видела на посохе.
Глава 7
В хлеву пахло отвратительно, а сено не менялось многие годы. Оно было склизкое, ноги вязли и грозили споткнуться. На второй этаж, куда заготавливали траву на зиму, вела шаткая приставная лестница. Там, на скрипучих досках, спугнув сонных птиц, они примостились впятером. Тяжелое сбитое дыхание вперемешку с кашлем. Недовольное урчание животов. Мокрые насквозь рубахи. Порванные