В чем именно похожесть? Объективная оценка того, что мы видим. Давай.
– Оно умеет считать. – сказала она.
– До трех. – поджал губы Андрей. – Тебе, как магу природы, должно быть стыдно.
– Я не маг природы, Андрей.
– Уж прям?
– Уж прям.
Она повернула голову прочь от его взгляда, но оказалась плену своего: в зеркальном коридоре, одно, в полный рост слева, другое в половину роста справа, она увидела свое красивое, но изуродованное лицо с круглым белым лбом и одновременно с этим свой игриво вьющийся красный затылок.
– Лидия, – вкрадчиво сказал Андрей, – если мы будем ловить эту собачку и мечтать только о ней все семь дней в неделю, работа темного отдела остановится. Я понимаю, что мы с тобой идейные враги, и тебе эта мысль нравится, но не забывай, пожалуйста, что, несмотря на разногласия, мы расследуем все преступления магов и чудовищ. Все, что происходят в городе. В котором двадцать миллионов только людей. А успех дел в интегрированных группах находится в интересах светлой стороны. Вам за это дают доплату за вредность.
– Легко тебе говорить…
– Нет, Лидия, мне говорить с тобой сложно.
Волшебница выдержала паузу, взгляд ее отвлекся на зелено-золотой плафон.
– А где Северин, кстати?
Мужчина усмехнулся.
– Твой покорный слуга проводит промежуточную аттестацию светлейших магов правды. Третий год, но я могу ошибаться.
– Слуга? – вспыхнула волшебница. – И ты туда же?!
– Я не осуждаю. – улыбался он.
– Еще бы ты осуждал. – скрестила она руки на груди.
– Поговори с ним, если хочешь. Может, до чего дойдете. Это правильно: вы мало общаетесь друг с другом, стесняетесь чего-то. Вы никак не поймете, что люди гибнут?
– И это мне говорит маг смерти, серьезно?
Андрей вновь поднял на нее лицо, но в ту же секунду на пустой листок уставилась сама Лидия.
– Гибнут уже полтора месяца. – медленно сказал он. – Каждую неделю, если идет дождь.
Волшебница стала тише, спутаннее. Длинные пальцы у нее попробовали темные выросты на левой щеке, она укололась и убрала руки.
– Ухожу, доволен?
Андрей повернул голову и пролез в зрительный коридор между своим листком и гостьей.
– До встречи в понедельник, Лидия.
На секунду лицо ее изменилось, посветлело на прямом носу, нижняя губа спряталась под верхней.
– Спроси. – разрешил он.
– Что там написано?
Рука его с мрамором костяшек накрыла листок, будто то, что текст на ней существует лишь для посвященных в дела тьмы не является достаточной для него защитой.
– Здесь сказано, что нет ничего ниже и преступнее, чем увидеть, как шипы боярышника уступают место его цветам. – чернее двух колодцев у него глаза. – Ты бы вернулась к себе. Кажется, Мороз лютует.
– Вот черт. – Лидия только сейчас услышала ледяной вой, доносящийся сверху и повторяющийся сквозняком под тяжелой деревянной дверью. Волшебница тут же метнулась на выход. В