ли – зависит от личных качеств его и личных отношений его с реформаторами.
Даже мысленно Болотин избегал произносить «государь, государя», а предпочитал размышлять об отвлечённом «правителе». К государю императору Никита Ильич относился всё ещё с большим почтением.
Глава 2
Масонский ампир
Николай хмуро смотрел в пол.
Ещё не поздно наняться на строительство трамвайных линий. Зовут на хорошее место. Да после болезни тяжеловато приходится. Но есть ради чего перетерпеть. Мало, что заработная плата – жильё! Новый, чистый, разгороженный барак – плохо ли?! Главное: верная возможность в скором времени перейти в учётчики. Тогда – прощай, тяжёлый ручной труд с киркой и заступом, прощайте, тачки, гружённые камнями, увесистые рельсы и шпалы. Слюнявь карандашик да черкай цифры в книжечке. На пасхальной неделе побывал бы дома и вернулся. Да, не перекопает матери огород, зато сможет регулярно отправлять деньги. Рабочий день от и до, с осени можно по вечерам учиться. Ещё интересно строить электростанцию; тоже можно бы попробовать наняться.
А тут что за занятие? Зыбкое, непостоянное. Странный господин Извольский сегодня радуется клочку материи, завтра – тому, что нашёл в стене горшки, замурованные для звукового резонанса, и пустой тайник. Ладно бы! Но теперь он готов прыгать от радости, что в очередном особняке – котором уже из обследованных? пятом? нет, шестом – не оказалось ни особого зала, ни тайника. Что это означает? Что он ищет? Зачем? А самое плохое – что впереди – никакой ясности.
Поиски рано или поздно кончатся. Положим, особняков, в которые господина Извольского согласятся впустить для исследований их хозяева, арендаторы или агенты по сдаче внаём, в Москве ещё полно. Но комиссия по изучению старой Москвы, для которой старается Алексей Кондратьевич, преследует определённую цель, о которой Николаю ничего не ведомо. Сделав своё дело, господин хороший думать забудет о помощнике.
Осенью Николаю всё равно придётся искать постоянную работу…
– Тут всё. Идём во флигель. Для очистки совести надо и его на всякий случай осмотреть, – бодро распорядился Алексей Кондратьевич.
– Что мы ищем-то? – осведомился Николай, не двинувшись с места и по-прежнему глядя в пол.
Господин Извольский опешил.
В сущности, Николай понимал, что злится несправедливо, и примирительно добавил:
– Обойные гвозди опять нужны? Чёрный штоф? Сказали бы, что ищем, я б тоже смотрел. Может, вы не заметите, а я найду.
Алексей Кондратьевич почему-то ухмыльнулся, а потом и вовсе рассмеялся. И как это понимать?
Как внезапно развеселился, так же внезапно господин Извольский стал серьёзен.
– Ты прав. Пора рассказать тебе. Я и сам собирался. Не думай, тут нет никакой тайны. Есть секрет, но тебе я, пожалуй, могу его доверить.
Николай, хотя и обрадовался, что скоро его посвятят в смысл изысканий, промолчал. Если Алексей Кондратьевич