они добрались до дома купца, была уже глубокая ночь. Конда завел их в одну из комнат и сказал:
– Располагайтесь здесь. Я скоро вернусь – подниму свою прислужницу, чтобы она принесла вам подогретой воды да поесть чего. Отдыхайте!
Комнаты в доме Конды устроены были так, что примыкали к находившейся посередине большой печи, как лепестки цветка. Рядом с печью располагались скамьи, устланные теплыми шкурами, еще в комнате имелся стол, а на нем – светец. Конда подготовился к их приходу, либо постоянно держал комнату убранной для гостей.
Лица у всех были напряженные, беспокойные. Только Устин вскорости начал зевать, потом растянулся на одной из лавок, укрылся меховым одеялом и сразу же громко захрапел. Да еще немой Васька, усевшись за стол и подперев голову рукою, оглядывался по сторонам с таким изумлением, как будто очутился в царских палатах. Что, интересно, было у этого бедолаги на уме?
Михаил подсел ближе к Буткову и, настороженно посматривая в сторону входа, шепнул ему:
– Не ждал я, что мы прямо в городок войдем. Князь их, кажется, не из мирных…
Бутков, чьи сведенные брови выдавали тревогу, отмахнулся и произнес с деланой уверенностью:
– Конда со мной заодно. Человек он опытный, все тут знает. Себе на вред не присоветует.
– И все же лучше нам ночью оставить одного человека на страже, – вполголоса добавил Михаил. – И пищали держать под рукой.
С лица Буткова не сходила неискренняя улыбка; он кивнул, его взгляд оставался предельно серьезным.
– Это само собой.
Тут вернулся Конда, а с ним пришла Севеда, безмужняя, нестарая еще женщина, дородная, в обычном остяцком платье, но с богатым монистом на шее. Бутков сразу догадался, что у Конды она была не только работницей, но и полюбовницей. При его племяннице она состояла кем-то вроде воспитательницы и на старательную девушку переложила долю обязанностей по хозяйству, хотя ее и любила. Севеда и купец принесли кадушку нагретой воды и деревянный поднос с едой. На подносе было угощение не чета тому, которое давеча досталось самому Конде у костра, – там лежали яйца, сыр, большой кусок мяса, сушеные ягоды, орехи…
– Отдыхайте с дороги, вот – можно умыться… О деле продолжим вести речь завтра, – сказал Конда. – Вы устали, да и час поздний.
– Как мы говорим, утро вечера мудренее! – вставил Бутков.
Конда кивнул.
– У нас тоже так говорят. Света вам довольно или зажечь еще лучину?
– Благодарствуем, всего довольно.
Хозяин дома и Севеда вышли. Улыбка сразу же сошла с лица Буткова.
– Волк, побудь на страже. Михайла потом тебя сменит, и поспишь вдосталь.
– Добро, – отозвался молодой человек.
Михаил и Бутков расположились на лавках и скоро заснули, несмотря на подобный грому храп Устина.
Ночь прошла без особых происшествий. Утром Конда заглянул, чтобы перемолвиться с Бутковым.
Волка заинтересовал этот